Реферат: Жанровая специфика творчества Зинаиды Николаевны Гиппиус
Ода напоминала ораторскую речь: она
должна была обладать той же степенью доказательности и эмоционального
воздействия.
Признаком хорошей поэзии является
правдивая передача автором душевного волнения героя. А это требует от поэта
хорошего знания психологии человека и человеческих нравов. Поэтому непременным
условием развития лирической темы в оде, как, впрочем, и в любом другом
лирическом стихотворении, является искренность поэта, неподдельность его
чувств, мыслей, переживаний.
Что касается построения оды, то
восторг поэта не исключал тщательного обдумывания ее основных мотивов и
соответствующих им композиционных частей. Не исключал он и обдумывания способов
воздействия на слушателя, чтобы вызвать в нем ответные чувства. Однако все это
должно было оставаться за пределами текста оды.
Как символист, Зинаида Николаевна
Гиппиус была сосредоточена на темной стороне бытия, означенных в ее лирике на
уровне противоречий добра и зла, идеала и реальности.
Больше всего Гиппиус любила землю,
Божью землю, красоту ее, таинственную плоть земной действительности. Оттого и
мечтала неистово о слиянии земли и неба. Оттого и призывала смерть преображающую.
Милая, верная, от века Суженая,
Чистый цветок миндаля,
Божьим дыханьем к любви разбуженная,
Радость моя - Земля!
Рощи лимонные - и березовые,
Месяца тихий круг,
Зори Сицилии, зори розовые, -
Пенье таежных вьюг.
Всю я тебя люблю, Единственная,
Вся ты моя, моя!
Вместе воскреснем за гранью
таинственною,
Вместе - и ты, и я!
("Божья", 1916)
В философской системе Гиппиус любовь
занимает центральное место во взаимоотношениях индивидуума и общества. Любовь
-- это мост между ними.
В моей душе нет места для страданья:
Моя душа - любовь.
Она разрушила свои желанья,
Чтоб воскресить их вновь.
В начале было Слово. Ждите Слова
Откроется оно.
Что совершалось - да свершится снова,
И вы, и Он - одно.
Последний свет равно на всех
прольется,
По знаку одному.
Идите все, кто плачет и смеется,
Идите все - к Нему.
("Любовь", 1900 )
Зинаида Николаевна утверждает, что
подлинная любовь существует только в вечном "настоящем". Она одна,
она не повторяется, не изменяется. Любовь верна и постоянна. Любовь - это
триумф над смертью, переход из сферы временного в бессмертие, в вечность.
Любовь выше человеческого сознания; любовь - это освобождение от эгоцентризма и
эгоизма. Любовь-- это мост между человеком и обществом. Только как активный
член общества человек может реализовать свое абсолютное значение во вселенной и
стать органической частью всеобщего единства. Поэтому способность человека
испытывать любовь есть божественный дар. В любви он может обрести
животрепещущую созидательную силу. Любовь сильнее веры, но вера живет во всякой
любви. Любовь - это сама жизнь. Смысл человеческой жизни Гиппиус видит в
стремлении человека к любви, к внутреннему гармоническому единству всего.
Гиппиус выразила настроения
религиозного возрождения в своей поэзии второго периода, например, в стихотворениях
"Молитва", "Нескорбному учителю", "Христу" и
других. Характерным стихотворением этого периода можно назвать "О
другом" (Собрание Стихов: 1889--1903)
Господь. Отец.
Мое начало. Мой конец.
Тебя, в Ком Сын, Тебя, Кто в Сыне,
Во имя Сына прошу я ныне
И зажигаю пред Тобой
Мою свечу.
Господь. Отец. Спаси, укрой -
Кого хочу.
Тобою дух мой воскресает.
Я не о всех прошу, о Боже,
Но лишь о том,
Кто предо мною погибает,
Чье мне спасение дороже,
О нем - одном.
Прими, Господь, мое хотенье!
О, жги меня, как я-- свечу,
Но ниспошли освобожденье,
Твою любовь, Твое спасенье--
Кому хочу.
(1901)
В этом стихотворении поэт сжигает
себя на алтаре в мольбе за другого. Аллегория здесь двойного характера: молитва
- это горящая свеча и сама поэтесса; свеча сгорает, становясь символом
самопожертвования поэта.
Доведенная до кульминационной точки
тенденция "религиозной общественности" повлекла значительные
изменения в жанровой системе Гиппиус: молитвенное обращение к Богу все чаще
сменяется гневной инвективой в адрес современников.
Петербург казался Гиппиус
"проклятым", "Божьим врагом" , и она призывала на него
"всеочищающий огонь":
Твое холодное кипенье
Страшней бездвижности пустынь
вое дыханье - смерть и тленье,
А воды - горькая полынь.
Как уголь дни, - а ночи белы,
Из скверов тянет трупной мглой.
И свод небесный, остеклелый
Пронзен заречною иглой.
Бывает: водный ход обратен,
Вздыбясь, идет река назад...
ека не смоет рыжих пятен
С береговых своих громад,
Те пятна, ржавые, вкипели,
Их ни забыть - ни затоптать...
Горит, горит на темном теле
Неугасимая печать!
Как прежде, вьется змей твой медный,
Над змеем стынет медный конь...
И не сожрет тебя победный
Всеочищающий огонь, -
"Пророчеств неосторожные слова"
звучат с особой силой в последней строфе:
Нет! Ты утонешь в тине черной,
Проклятый город, Божий враг!
И червь болотный, червь упорный
Изъест твой каменный костяк!
("Петербург", 1909 )
О поэзии Зинаиды Николаевны
установилось мнение: головной, надуманный поэт... Неправда. Поэт умный и
тяготеющий к абстракциям, поэт, взвешивающий слова на весах тончайшей
сознательности, - вопрос другой. Разве ум может мешать чувствовать и черпать
образы из сердечной глубины? Даже эти строки Гиппиус о Петербурге - разве не
полны звучащего чувства, несмотря на то, что их холодят риторические проклятия?
В этой "жестокой" любви ее
и ненависти сказалась двойная природа Зинаиды Николаевны: рядом с мужественной
силой - какое женское нетерпение и капризный напор. И самообольщенность: Пушкин
не назвал бы своих стихов "неосторожными пророчествами". Политические
стихи Гиппиус (было их много - больше, чем у кого - либо из русских поэтов,
включая Хомякова и Тютчева) часто страдают от жесткой резкости: негодование
переходит в грубоватое издевательство над тем, что для нее хула на Духа. Зато,
когда утихал политический гнев и оставалась лишь скорбь о потерянной России, к
ней приходили слова, совсем по - другому убедительные. Вспоминая свой отъезд из
советского Петербурга, Гиппиус пишет всего восемь строк, но как вылились они из
ее сердца!
Отъезд
До самой смерти... Кто бы мог думать?
( Санки у подъезда. Вечер. Снег).
Никто не знал. Но как было думать,
Что это -- совсем? Навсегда? Навек?
Молчи! Не надо твоей надежды!
( Улица. Вечер. Ветер. Дома).
Целый ряд русских поэтов -
символистов в моменты революционных потрясений начинали разрабатывать
гражданскую проблематику. Такого нельзя сказать о Гиппиус. Уже в первых
поэтических опытах она предстает и как лирик и как общественный деятель, судья
и пророк своего поколения. Но с годами в ее поэзии стала доминировать
общественно - религиозная тематика. О новом качестве слова поэтессы, поднявшегося
до пророческой мощи, дает представление стихотворение " Веселье " , написанное
29 октября 1917 года:
Блевотина войны - октябрьское
веселье!
От этого зловонного вина
Как было омерзительно твое похмелье,
О, бедная, о грешная страна!
Какому дьяволу, какому псу в угоду,
Каким кошмарным обуянный сном,
Народ, безумствуя, убил свою свободу,
И даже не убил, - засек кнутом?
Поэтическая речь превратилась в
единый страстный порыв. Символический туман рассеялся и зазвучала яростная
политическая ода, наполненная болью и ужасом, апокалипсическим ощущением
гибели. Это во многом результат процесса освоения традиций и форм библейской
лирики. И религиозная поэзия "декадентской мадонны" - это
закономерное проявление русского духовного самосознания ХХ века.
Октябрьскую революцию Гиппиус
восприняла крайне враждебно, отнеслась к ней как к "предательству" идеалов
свободы и "святотатству". Стихи ее полны гнева, ярости против
большевиков и предателей русской интеллигенции, перешедших на сторону
победителей.
Гиппиус не отделяла судьбы России от
своей собственной и от мировых событий. По мере развития революции ее душа, как
маятник, качается от тьмы к свету. Сначала она как будто предчувствует "
воскресенье "России, говорит, что копье Архангела коснулось ее
"ожогом пламенным", и она верит:
Пусть на мгновение, на полмгновения
Одним касанием растоплен лед...
Я верю в счастие освобождения,
В Любовь, прощение, в огонь - в
полет!
("Дни", 1918 )
В стихотворении "Свет!"
(1915) Гиппиус показала себя как мастер звукописи:
Стоны,
Стоны,
Истомные, бездонные,
Долгие, долгие звоны
Похоронные,
Стоны,
Стоны...
Многоразовые фонетические и
лексические повторы создают впечатление удушливой, однообразной атмосферы.
Зинаида Николаевна пишет и горестные,
полные гнева стихи, как, например, "Осенью (сгон на революцию)":
На баррикады! На баррикады!
Сгоняй из дальних, из ближних мест...
Замкни облавой, сгруди, как стадо,
Кто удирает - тому арест.
Строжайший отдан приказ народу,
Такой, чтоб пикнуть никто не смел.
Все за лопаты! Все за свободу!
А кто упрется - тому расстрел.
На баррикады! На баррикады!
Вперед за " Правду ", за
вольный труд!
Колом, веревкой, в штыки, в
приклады...
Не понимают? Небось, поймут!
Страницы: 1, 2, 3, 4 |