Реферат: Народная война в романе "Война и мир"

Платон Каратаев - воплощение «всего русского, доброго и круглого», патриархальности, смирения, непротивления, религиозности - всех тех качеств, которые так ценил Лев Николаевич Толстой у русского крестьянства. Лидия Дмитриевна Опульская писала: «Образ Платона сложнее и противоречивее, он чрезвычайно много значит для всей историко - философской концепции книги . Не больше , впрочем, чем Тихон Щербатый . Просто это - другая сторона мысли народной»[5] .

Патриотизм и близость к народу в наибольшей степени присущи Пьеру Безухову, князю Андрею Болконскому, Наташе Ростовой. В народной войне 1812 года была заключена та огромная нравственная сила , которая очищала и перерождала любимых героев Толстого, выжигала в их душе многие сословные предрассудки, себялюбивое чувство. В Отечественной войне судьба князя Андрея идёт той же дорогой, что и судьба народная. Андрей Болконский сближается с простыми солдатами. «В полку его называли «наш князь», им гордились и его любили», - писал Толстой. Он начинает видеть главное назначение человека в служении людям, народу. Ещё до войны 1812 года князь Андрей понял, что будущее народа зависит не от воли правителей, а от самого народа. Лидия Дмитриевна Опульская писала: «Уже поняв внутренние пружины войны, Андрей Болконский ещё заблуждался относительно мира. Его тянуло в высшие сферы государственной жизни, «туда, где готовилось будущее, от которого зависели судьбы миллионов». Но судьбы миллионов решают не Адам Чарторыжский, не Сперанский, не император Александр, а сами эти миллионы - такова одна из главных идей толстовской философии истории. Встреча с Наташей Ростовой и любовь к ней ясно подсказывают Болконскому, что преобразовательные планы холодного и самоуверенного Сперанского не могут сделать его, князя Андрея, «счастливее и лучше» (а это всего важнее в жизни !) и не имеют никакого отношения к жизни его богучаровских мужиков. Так впервые народная точка зрения входит как критерий в сознание Болконского.

2.2 Облик Кутузова – руководителя народной борьбы

Нетрудно видеть, что и облик руководителя народной войны - Кутузова - строится по тем же художественным законам.

Слитность с народом, единение с простыми людьми делает Кутузова для писателя идеалом исторического деятеля и идеалом человека. Он всегда скромен и прост. Выигрышная поза, актёрство ему чужды. Кутузов накануне Бородинского сражения читал сентиментальный французский роман мадам Жанлис «Рыцари Лебедя». Он не хотел казаться великим человеком - он был им. Поведение Кутузова естественно, автор постоянно подчёркивает его старческую слабость. Кутузов в романе - выразитель народной мудрости. Сила его в том, что он понимает и хорошо знает то, что волнует народ, и действует сообразно этому. Правота Кутузова в его споре с Бенигсеном на совете в Филях как бы подкрепляется тем, что на стороне «дедушки» Кутузова симпатии крестьянской девочки Малаши.

С. П. Бычков писал: «Толстой, с присущей ему огромной проницательностью художника, правильно угадал и великолепно запечатлел некоторые черты характера великого русского полководца Кутузова: его глубокие патриотические чувства, его любовь к русскому народу и ненависть к врагу, его близость к солдату. Вопреки лживой легенде, созданной официозной историографией об Александре I - спасителе отечества и отводившей Кутузову второстепенную роль в войне, Толстой восстанавливает историческую истину и показывает Кутузова как вождя справедливой народной войны. Кутузов был связан с народом тесными духовными узами, и в этом заключалась его сила как полководца. «Источник необычайной силы прозрения в смысл совершающихся явлений, - говорит Толстой о Кутузове, - лежал в том народном чувстве, которое он носил в себе во всей чистоте и силе его. Только признание в нём этого чувства заставило народ такими странными путями его, в немилости находящегося старика, выбрать, против воли царя, в представителя народной войны».

В романе Толстой высказывает свои мысли о причинах победы России в войне 1812 года: «Никто не станет спорить, что причиной гибели французских войск Наполеона было, с одной стороны, вступление их в позднее время без приготовления к зимнему походу в глубь России, а с другой стороны, характер который приняла война от сожжения русских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском народе». Две причины равноправны: ошибка французов и патриотизм русского народа. Проблема воинского преимущества русских не ставится. Толстой считал, что военного искусства нет и не может быть. Толстой утверждает, что никто не предвидел того, что только завлечением в глубь России будет погублена французская армия, наоборот, русские делали все, чтобы остановить французов, а французы стремились в глубь России, т.е. к тому, что их погубило. Действия и тех и других были бессознательны. «Все происходит нечаянно». Это подтверждает основную философскую мысль романа: «Человек сознательно живет для себя, но служит бессознательным орудием для достижения исторических, общечеловеческих целей». Поступок каждого человека случаен, но сумма этих случайностей создает роковую неизбежность, предвидеть которую никто не может, так как невозможно предвидеть все случайности и их влияние на ход истории. Люди, которые пытались понять пути исторического развития и руководить этим развитием, были смешны и своими искусственными поступками, фальшивыми речами в лучшем случае никакой пользы не приносили тому, что должно произойти просто и естественно. Люди безыскусственные не рассуждают о войне и не задумываются о каком-то особенном ее характере, считает Толстой.

Можно сказать, что отношение разных слоев общества к войне строится в романе как пирамида: наверху те, кто пытается как-то воздействовать на ход войны, с тем чтобы что-то выгадать для себя, чем ниже, тем проще, безыскусственнее выражение патриотизма и тем меньше попыток сознательного воздействия на события. Количество разговоров о родине, о царе обратно пропорционально приносимой людьми пользе. Чем меньше человек думает об общем ходе дела, чем меньше говорит о подвигах, о героях, о мудрых полководцах, тем больше, по мнению Толстого, он приносит пользы. Люди, в чьей душевной жизни содержание преобладает над формой, в большей степени готовы к приобщению к страданиям «мира», чем люди, для которых главное — казаться, а не быть. А так как содержание «содержательней» формы, люди богатой внутренней жизни — объект более интересный для художника-психолога, чем люди, в жизни которых форма преобладает над содержанием.

Роль народа в войне 1812 года — одна из главных тема романа. По мысли Толстого участь войны решают не завоеватели, не сражения, а враждебность населения к армии завоевателей, нежелание подчиниться ей[6].

Народ — главная сила, определившая судьбу войны. Но народ не понимает и не признает игры в войну. Война ставит перед народом вопрос о жизни и смерти. Толстой приветствует народную войну. Появляются слова, необычные для толстовской стилистике: «величественная сила», «благо тому народу». Толстой заканчивая роман, воспевает «дубину народной войны», считает партизанскую войну выражением справедливой народной ненависти к врагу.

Отряд Денисова освобождает пленных, в числе которых был и Пьер Безухов. Находясь в плену он узнал, «что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка … он узнал, что на свете нет ничего страшного … Он узнал, что … тот человек, который страдал от того, что в розовой постели его завернулся один листок, точно также страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и согревая другую …». Из этой философии и выросло толстовство. Счастье человека — в нем самом. Внешние условия его жизни — ничто. Надо «по душе» жить. В статье «К рабочему народу» (1893) Толстой скажет: «… нет ничего вреднее для людей той мысли, что причины бедственности их положения не вних самих, а во внешних условиях». Надо изменить человека, и тогда сами собой изменятся внешние условия его жизни. Толстой верил в то, что нравственное усовершенствование человека — единственный путь к справедливости и правде. Чтобы стать на этот путь, каждый должен, по мнению Толстого, считать себя виноватым. Если каждый человек будет считать себя виноватым, никто не захочет, стобы из-за него люди страдали. Толстой намечает дорогу к толстовству. Платон Каратаев — первый «толстовец» в галерее толстовских героев. Уже в это время Толстой верил в силу нравственного влияния таких людей, как Каратаев. Пьер понял сущность жизни после сближения с ним. Он увидел эту сущность в том, чтобы жить не задумываясь, просто существовать, удовлетворяя свои потребности. Человек — частица жизни, а «жизнь есть Бог».

 Каждый человек должен любить других. Чем больше он любит, тем больше отражает в себе Бога. К этому же пришел и князь Андрей. И оба они почувствовали, что любить всех — это значит не любить никого. Поэтому в поведении Пьера неизбежны противоречия с каратаевской философией. Когда партизаны освободили Пьера, он «рыдал, сидя посреди них, и не мог выговорить ни слова…». Если свобода человека в нем самом, если безразличны его внешнее положение, не все ли равно — плен или свобода? Пьеру же не все равно, раз он плачет слезами радости. Философия столкнулась с живой жизнью и потерпела первый крах. И сам автор далек от каратаевской уравновешенности. Когда он подводит итог Отечественной войны, он выносит приговор Наполеону. Он говорит, что бегство Наполеона от своей армии — это «последняя степень подлости, которой учит стыдиться каждый ребенок». Это язык и манера мышления не Каратаева, а обличителя, борца со злом. Обо всех этих маршалах, герцогах, сытых и довольных, Толстой говорит, что они, те, кто завели в Россию и бросили там французских солдат — «жалкие и гадкие люди, наделавшие много зла». Толстой спорит с историками, которые в каждом поступке Наполеона видят величие. Он утверждает: «и нет величия там, где нет простоты, добра и правды». Он начинает смотреть на события с точки зрения не одиночек, а народа. Толстой — на стороне народа, против тех, кто им командовал. «Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно». Заканчивая повествование о войне 1812 года, Толстой окончательно определил свою ненависть к одним русским людям и любовь — к другим. У него нет любви ко всем, которую узнал перед смертью князь Андрей, которой проникся под влиянием Каратаева Пьер и которую сам Толстой хочет внушить читателям.

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5