Реферат: Драгоценные свидетели
Реферат: Драгоценные свидетели
Историки
русского языка горько сетуют: скуден материал. Письменные источники сохранили
только малую часть всего богатства древнерусской речи. Еще хуже с
историко-диалектными данными. Поэтому непростительно упустить каждый источник.
А так редко привлекают имена собственные, которых не меньше, чем нарицальных.
Они не возникали "из ничего", основа каждого - употребительное живое
слово. Топоним и фамилия Осташков указывают, бытовало имя Осташ в характерной
для своего времени форме (из Евстафий).
Бесчисленны
донесенные до нас фамилиями и топонимами утраченные и забытые слова. В
названиях селений даже одной Тотемской волости (на р. Сухоне) по списку 1623 г.
их десятки: Булахтино, Варлыгино, Доможирово, Запинкино, Засыскино, Колыгино,
Копылово, Корепово, Кувакино, Лобаково, Лодыгинская, Обирково, Осовая,
Пигилево, Скребехово, Слудка, Тарабукино, Унжалово, Хороброво, Цывилево,
Черепаново, Чурилково... Они изобильны архаизмами и диалектизмами, многие из
которых ускользнули от записи.
Таковы
и фамилии. Взять наугад любой район, например, Пронский, Рязанской области: в
с. Елшино - Балабошины, Дворниковы (значение противоположно современному - не
'уборщик', а 'арендатор двора'), Колгановы, Хазовы, в Болотове - Алабины,
Жамновы, в дер. Алютово - Бушевы, Веретенниковы, Евдокухины, Толстоушкины, в с.
Красное - Жигалины, Камаевы, Шишеровы и т.д. Это не из архивов, это - сегодня,
рядом с нами. Ясно, что вся масса существующих фамилий рождена не
десятилетиями, а столетиями. Они сберегли слова и формы XVI - XVIII вв.
Непосредственно вокруг нас разбросаны сокровища, которых мы не замечаем.
Следы
множества старинных или диалектных слов уцелели только в фамилиях. Никем и
нигде не записаны слова засора, жижики, а фамилии Засорин, Жижикин в
Городищевском районе Пензенской обл. напоминают о них, как Шустановы, Буровкины
в Вадинском районе той же области - о словах шустан, буровка. Лишь фамилии
свидетельствуют о ряде исчезнувших профессий. Основы массы фамилий пока
необъяснимы, например, северных - Бурмагины, Водынины, Лихотуровы,
Односторонних, Пересторонины.
Абсолютному
большинству русских неясна этимология фамилии Шаньгин, да и сама фамилия мало
где известна, зато на Севере она распространена и основа ее всем понятна -
шаньга ('лепешка со сметаной'), любимое кушанье северян. Не единичны случаи,
когда фамилия часта на одной территории, а слово, раскрывающее значение ее
основы, - на другой: Голдобины записаны в Шенкурском и Онежском уездах прошлого
столетия, а слово голдоба 'беднота' отмечено В. В. Палагиной в словаре
старожильческих говоров по среднему течению р. Оби. И обратно: фамилия
Пластинины бытует в Сибири, слово пластина - давний производственный термин
разделки рыбы на Северной Двине и Белом море, откуда и пришло в Сибирь.
Собственные имена - своего рода "меченые атомы", указывающие на
маршруты народных миграций.
Безгранично
множество таких примеров, но еще чаще - архаизмы и диалектизмы не лексические,
а фонетические (ведь, даже самое частое слово уступает по частоте самому
редкому звуку языка). На русском Севере характерно превращение канонических
имен Самуил, Эммануил в Самыл, Мамыл. Соответственно распространены там фамилии
Самылов, Мамылов. Нередки вологодские и вятсйие топонимы Манылово, Маныловцы,
Маныловский погост, Самылово, Самылково, Самылиха, южная граница их проходит
через север Калининской области, Ярославскую и Костромскую. Но сама замена уи
на ы произошла раньше прихода русских на Север: название с. Самылково в
Дедовичском районе Псковской области не могло быть занесено с Севера.
На
Севере топонимия сохранила и форму Патрак при повсеместном Патрикей (из лат.
patricius).
Там
же не единичны топонимы, удерживающие древнерусское е замененное вне ономастики
на о: Елень, Езеро.
Прославленное
еще былинами женское имя Олисава (каноническое - Елизавета) оставалось на
Севере нередким еще и в XVIII в,; перепись 1717 г., содержащая рожденных на
исходе XVII в., застала в дер. Дуброва (ныне Вельский район Архангельской обл.)
даже четырех носительниц этого имени (одна записана в промежуточной форме
Елисава). На Севере были распространены и фамилии Молоснов (из молосной
'молочный') и шире - Труфан (от Трифон - по древней колеблющейся передаче
греческого ипсилона, как Кипр, но купорос).
Фамилии
Евтипов, Евтишев (из канонических имен Евстигней, Евстафий) выдают свое
происхождение - результат псковской утраты согласного с из сочетания ст, ср. в
Тамбовской обл. - Евстюфейкины (Уметский р-н), на других территориях и
Астаховы, Остаповы, Осташковы, Астаповы, Останкины, Остафьевы, Стахеевы и во
множестве прочих метаморфоз. Не только не изучены, но и не собраны превращения
Аким - Еким - Яким (из Иоаким).
Фамилии
Востров, Вострецов, Востропятов обязаны говорам с протетическим согласным (для
датировки можно напомнить помещика Вострая Сабля при Петре I: его потомки стали
Востросаблины). Так и Гостроверховы (в с. Решетовка, Тамбовской области).
Напротив, Стрекопытовы (от петровского же дворянина Острое копыто) утратили оба
первых о - острое превращено в стре. И мелкие фонетические изменения, сплетаясь
с переосмыслением, когда основа стала непонятна, превращают фамилию в
неузнаваемую: Локтивонов (из Галактион), Ларьков (из Илларион), Политов (из
Ипполит) и т.п. В терминах теории информации это помеха в каналах связи. Для
изучения диалектов и истории языка это неоценимые свидетели!
Еще
дороже помощь собственных имен для самого запущенного раздела истории русского
языка и его диалектов - словообразования, самостоятельность которого (наравне с
лексикой, грамматикой, фонетикой) признана очень поздно, лишь в конце 50-х гг.
нашего столетия.
Достаточно
обратиться к карте: как размещены формы названий населенных пунктов?
Преобладающих форм - две: -ов (включая -ово, -ова, с их фонетическими
вариантами -ев, -ево, -ева, присоединяемыми к основам на гласный или мягкий
согласный), и -ка (включая -овка, -евка) - по данным середины прошлого века, в
%:
Зона |
губерния |
уезд |
-ов |
-ка |
северней Москвы |
Вологодская |
Тотемский |
44 |
5 |
Ярославская |
Пошехонский |
40 |
10 |
южней Москвы |
Пензенская |
Городищенский |
5 |
42 |
Курская |
Белгородский |
27 |
37 |
Ясно,
что распределение десятков тысяч названий сложилось за несколько столетий.
Полученное соотношение их - проекция времени на плоскость карты. Налицо резко
выраженный поединок двух имяобразующих форм. Там, где вся масса русских
названий возникла до середины XVI в., господствует суф. -ов. К этой дате его
употребительность упала, а восторжествовал формант -ка, который и получил
преобладание южней линии приблизительно Брянск-Тула-Арзамас, по которой пролегал
рубеж Московского государства середины XVI в. (конечно, границу нельзя
представлять в современном смысле слова).
Более
широкую перспективу времени отражает "дуэль" -ица и -ка в русских
названиях рек: чем северо-восточней, тем резче преобладает -ка. В этом же плане
географичны и другие суффиксы топонимов. В ряде моих работ показана
историческая суть выразительных ареалов -иха. Чрезвычайно частые в бывших
Суздальских землях (в треугольнике между Волгой и нижним течением Оки каждый
четвертый населенный пункт и сегодня носит название с -иха: Блошиха, Затеиха,
Хвостиха), оттуда они хлынули за Вятку и Каму, узкой полосой пересекли Урал и
широко разлились по Сибири; на юго-восток они продвинулись по Суре и Волге; на
запад и юго-запад их разнесли старообряццы, уходя от религиозных притеснений -
на Западную Двину, на Десну, даже в Польшу. Совсем иначе размещены топонимы на
-ичи. Колоритны "островки" с -ята (Дубята, Озерята, Ярята).
Для
каждой территории характерен свой "спектр" формантов топонимии,
могущий служить ее "топонимическим паспортом". Удивительна
устойчивость ономастических форм. В XV-XVI вв. на территории бывшей Бежецкой
пятины произошла широкая смена топонимов - большинство лексических основ
заменено, а частотность формантов осталась прежней! Так и на наших глазах: из
топонима Екатеринодар выброшена негодная основа, а второй компонент, утратив
всякую связь с дарить, уцелел: Краснодар. Аналогично в переименованиях с -град.
Формант "нейтральней" основы. У всего своя хронология.
Красноречива
территория, - то есть история! - в изобильных топонимах и фамилиях,
образованных формантом -хно. Максимально густы они на юго-западе. 52 населенных
пункта Украины содержат -хно (из них 20 в Хмельницкой и Винницкой областях -
Вахновка, Вахновцы, Дахновка, Ивахновцы), откуда они устремились к
северо-востоку до верхнего течения Оки (Алехново в Орловской области, Вахново в
Тульской, г. Юхнов в Смоленской). И на севере в б. Псковской губернии их было
даже 93 (Дахново, Ивахново, Лехно), дальний отклик их единичен в Архангельской
обл. Фамилии с -хно нередки у белорусов и украинцев, но преимущественно они
дооформлены русским -ов.
Каждое
личное имя употребляли преимущественно не в основной форме, а в многочисленных
производных: от Василий - Вася, Васька, Васенька, Васяка, Васёк, Васюк, Василь,
Василько, Васюта, Васютка, Васей, Васяй, Васюха, Васюша, Васяня, Васяха, Вака и
т.д.; от самого частого у русских в прошлом имени Иоанн насчитано почти
полтораста производных форм. Из них возникали топонимы и фамилии. У многих
формантов свои ареалы на карте. Так, -ута чаще на Севере (мезенские Личутины и
др.), вероятно, пройдя через Псков и Новгород из Польши и Белоруссии, а туда -
из Литвы. В Верхнем Поочье наибольшее скопление фамилий с -очкин, от имен
уменьшительно-ласкательных (может быть, ироничных? см, Ванюшечкин, Звездочкин,
Ниточкин), а фамилии на -сков (Земское, Донсков, Сотсков) преимущественны на
юго-востоке России, характерны для русских пограничных зон XVII-XVIII вв.;
много примеров их у яицких казаков собрал Н.М. Малеча, у донских - Л.М.
Щетинин. Положенные на карту 20 фамилий на -итин (Костромитин, Пермитин,
Веневитинов) с удивительной точностью очертили территорию Московского
государства на исходе XV в.; их основы обозначали зачисленного на военную
службу по определенному уезду, в котором зачисленный получал земельное
поместье.
Страницы: 1, 2 |