Курсовая работа: Творчество британской писательницы Хелен Филдинг

В тексте романов наблюдается также большое количество междометий, значительно повышающих эмоциональность отдельных высказываний и текста в целом. Приведем несколько примеров: “Hah! Undeniably flirtatious”, или “Aargh. After that: zilch”, или “Durr! Mark has a company car and a driver, silly!”, или “Ugh. Cannot face thought of go to work”. Важно, чтобы эта стилистическая особенность романов Филдинг была отображена в переводящем языке. Особых затруднений передача междометий средствами русского языка не вызывает, так как в нем существует большое количество междометий, выступающих в роли прямого соответствия оригиналу. Транслитерация либо транскрипция могут рассматриваться как возможный способ перевода, однако в данном случае необходимо сделать некоторые оговорки. Так, например, транскрипцию английского междометия “Aargh” как «Аргх!» или «Арх!» нецелесообразно применять в переводе, поскольку для носителя ПЯ эти сочетания букв не несут никакой смысловой и эмоциональной нагрузки. Поэтому А. Москвичева осуществляет перевод путем подбора русского соответствия «А-а-ах!», которое имеет такой же эмоциональный фон, как и оригинал, а именно разочарование или расстройство, подавленность. Здесь необходимо отметить, что такое значение прямо связано с данным контекстом, так как в других контекстах восклицание «А-а-ах!» может также передавать радостное изумление или испуг. Специфическую функцию выполняют в романах так называемые «говорящие имена», хотя более точной формулировкой будет словосочетание «говорящие прозвища», которые содержат смысловой компонент, отражающий те или иные реальные свойства объекта. Например: “Her boyfriend, Vile Richard (self-indulgent commitment phobic), whom she has been seeing on and off for eighteen months, had chucked her…” [2, 10]. Как видно, прозвище прямо указывает на значимые свойства описываемого субъекта. Прилагательное “vile” является составной частью подлежащего, а не определением, как можно было бы предположить. При таких условиях важно воссоздать оригинальное прозвище, не исказив его семантического содержания и придав ему форму устойчивого словосочетания. А. Москвичева находит достаточно простое решение задачи, заменив прилагательное существительным и оставив его в той же позиции – перед именем собственным. Таким образом, вариант «Подлец Ричард» в полной мере отвечает двум основным требованиям: сохранение смыслового компонента оригинала и соблюдение норм переводящего языка. Возможен перевод «Подлый Ричард», где написание прилагательного с большой буквы указывает на его особый статус в предложении, однако для русской языковой традиции более характерен вариант А. Москвичевой. В романе встречается еще несколько подобных прозвищ: “And Sloaney Woney – even though she had me to her birthday last week?” [2, 43]. В данном случае, помимо смыслового компонента, важного для восприятия информации, наблюдается также и особая ритмическая организация рассматриваемой лексического единства. Обе его составляющие рифмуются между собой, что представляет некоторую трудность для перевода. Чтобы воссоздать ритм и рифму, переводчику, возможно, потребуется несколько изменить смысловой оттенок одного из слов. Иногда создаются переводческие псевдонеологизмы, например, английское словосочетание “Sloaney Woney” можно перевести как «Снобони Уони» или «Уони Снобони». Переводческий псевдонеологизм «снобони» является производной формой слова «сноб», широко употребляемого носителями русского языка. Подобная форма не согласуется с нормами языка, однако она сохраняет семантику исходного слова и позволяет воссоздать в ПЯ ритмику английского варианта. Переводчик А. Москвичева выбирает иной способ перевода, а именно семантический перевод, что ведет к утрате особенностей фонетической структуры оригинала: «И эту противную Зазнайку Уони – хотя она приглашала меня на прошлой неделе на свой день рождения?» Следует указать на прием, к которому прибегает переводчик, а именно к одному из способов компенсации утраченной экспрессивности – добавлению лексической единицы, отчасти восполняющей эмоциональный фон оригинала. В данном случае это указательное местоимение «эта» и прилагательное «противная», которые в сочетании как раз и производят нужный эффект.

Еще одна особенность, которую следует отметить, носит практически универсальный характер, поскольку любой художественный текст (за редкими исключениями) обладает определенным национально-культурным фоном. Речь идет о реалиях – предметах, явлениях, традициях, обычаях, составляющих специфику данной социальной общности, этнической группы. Реалиями также называют слова и словосочетания, обозначающие их. Проблеме перевода реалий посвящено множество научных трудов, однако каждый конкретный случай требует особого подхода. Для романов Хелен Филдинг характерно употребление британских и даже лондонских реалий, например: “Panic stricken, I reached for the Silk Cut”. “Silk Cut” - британская марка сигарет, впервые выпущенная в 1964 году. Как правило, названия брэндов, фирм, компаний переводятся путем транскрибирования либо транслитерации. В данном случае фонетический состав словосочетания достаточно легко передается средствами русского языка: Силк Кат. Однако бы потребовался либо дополнительный комментарий переводчика (сноска), либо добавление слов, объясняющих реалию. Например: «Охваченная паникой, я потянулась к пачке сигарет “Силк Кат”». А. Москвичева в переводе опускает реалию, заменив ее нейтральным словом «сигареты»: «Я в панике потянулась к пачке сигарет». Таким образом, семантический компонент остается неизменным, однако утрачивается яркий национально-культурный фон, что может быть расценено как недочет переводчика. К числу реалий, встречающихся в тексте, относятся такие слова, как “sizist”, “Stilton”, “East Enders” и т.д. При переводе предложения “Appalled by management’s blatently sizist attitude to skirt” А. Москвичева также прибегла к одному из способов прагматической адаптации, а именно замене непонятного понятным и генерализации. Сайзизм - понятие, обозначающее явление дискриминации людей, имеющих нестандартные пропорции тела. Эта реалия мало знакома носителям ПЯ, поэтому целесообразнее было бы заменить ее общеупотребительным словом, не нарушающим семантики предложения. Это не всегда возможно, однако в контексте рассматриваемого предложения такой прием оправдан: «Потрясена повышенным интересом администрации к юбке». В данном случае переводчик, как уже было отмечено выше, использует также прием генерализации, передавая лишь общую идею автора. Поскольку реалия “sizist” не играет существенной роли для понимания дальнейшего текста, то вариант, предложенный А. Москвичевой, в достаточной мере удовлетворяет основным требованиям, предъявляемым к переводу. При рассмотрении и анализе особенностей художественного оформления романов Х. Филдинг следует также отметить применение автором аллюзий, передача которых в переводе представляет собой определенные трудности. Аллюзия — риторическая фигура, заключающаяся в ссылке на историческое событие или литературное произведение, которые предполагаются общеизвестными. Например: “It’s like being Heathcliff and insisting on spending the entire evening in the garden, shouting “Cathy” and banging your head against a tree”. В приведенном примере Филдинг создает аллюзию на произведение Эмили Бронте «Грозовой перевал», которое известно каждому носителю британской культуры, однако для рецептора текста данная аллюзия может оказаться непонятной в силу того, что единственный роман Э. Бронте на территории России и Украины не приобрел столь широкой известности. Аллюзии играют важную роль в создании местного колорита, поэтому их реализация в ПЯ играет достаточно важную роль. Аллюзии имплицируют определенные фоновые знания, которые не всегда находят выражение в переводном тексте, что затрудняет адекватное понимание описываемого объекта или явления. Так, например, отсылка к одному из главных героев романа «Грозовой перевал» Хитклиффу предполагает наличие у получателя текста определенной фоновой информации, важной для его восприятия. Аллюзия используется в сравнительном обороте и является средством усиления его экспрессивности. Перевод аллюзий требует к себе особого внимания, вопрос об отражении фоновых знаний следует решать с учетом контекстуальных особенностей.

А. Москвичева полностью передает содержательный компонент предложения, однако основная функция аллюзии - ссылка на литературное произведение – не выполняется в виду того, что причинно-следственные связи между описываемыми событиями и объектами не ясны рецептору, поскольку он является носителем иной культуры и, следовательно, обладает иными фоновыми знаниями. В переводе А. Москвичевой предложение переведено следующим образом: «Все равно, что иметь фамилию Хитклифф и поэтому провести весь вечер в саду, кричать «Кэти!» и биться головой о дерево». Важно учитывать, как уже упоминалось ранее, контекст, в котором используется аллюзия. В данном случае ключевую роль играет фамилия одного из главных героев «Дневника Бриджит Джонс» Дарси, которая в конкретной ситуации служит источником возникновения ассоциации с главным действующим лицом произведения Джейн Остин «Гордость и предубеждение», носящего такую же фамилию. Таким образом, в тексте реализуется еще одна аллюзия, которая труднее поддается распознанию: “It struck me ads pretty ridiculous to be called Mr Darcy and to stand on your own looking snooty at a party”. В приведенном примере герой романа «Дневник Бриджит Джонс» сравнивается с героем произведения «Гордость и предубеждение», чьей характерной чертой являлось высокомерное отношение к другим людям и отчужденность. Учитывая, что фамилия одного из действующих лиц книги Филдинг - Дарси, то становится очевидной логическая связь в данной аллюзии. Интересен тот факт, что аллюзии обоих высказываний тесно взаимосвязаны, и неверное понимание одной из них ведет к искажению смысла другой. Таким образом, важно передать не только семантику и экспрессивность сравнения, но и его коннотативное значение, что представляет собой нелегкую задачу. А. Москвичева не прибегает ни к переводческому комментарию, ни к прагматической адаптации, например, к добавлению необходимой читателю фоновой информации, поэтому художественная ценность аллюзии несколько утрачивается в ПЯ. Возможен иной способ реализации прагматической адаптации, а именно замена непонятного понятным, например, подбор иной аллюзии, знакомой рецептору текста. Хотя такой вариант имеет серьезный недостаток, поскольку предполагает полную утрату национально-культурного фона, что является весьма нежелательным для перевода художественного текста. Например: «Это все равно, что носить имя Наташи Ростовой и постоянно готовиться к выходу в свет». Такая параллельная аллюзия решает проблему понимания, но лишает высказывание местного колорита. Одной из стилистических особенностей произведения являются сокращения общеупотребительных слов. Например: “Love his wicked dissolute air, while being v. successful and clever. He was being v. funny today telling everyone about his aunt thinking the onyx kitchen-roll holder his mother had given her for Christmas was a model of a penis. Was v. amusing about it”. В приведенных предложениях присутствуют сокращения слова “very”, эта особенность придает высказыванию большую экспрессивность, живость и оттенок разговорности. Следует отметить, что подобный вариант сокращения не является общепринятым, а создан автором в процессе письма. При переводе необходимо воссоздать форму оригинала средствами ПЯ. В данном случае эта задача достаточно легко выполнима: «Обожаю его дьявольски распущенное выражение лица, при том что он оч. умен и преуспевает».

Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8