Курсовая работа: Стилистический анализ произведения Достоевского "Дневник писателя"
Значительную роль в
«Дневнике писателя» играют метафоры, которые помогают полностью раскрыть
сущность происходящего, характеры героев: «оставило во мне самое глубокое и
сильное впечатление на всю потом жизнь и где всё полно для меня самыми дорогими
воспоминаниями» (передает незабываемые ощущения автора); «Без святого и
драгоценного, унесенного в жизнь из воспоминаний детства, не может и жить
человек», «Воспоминания эти могут быть даже тяжелые, горькие, но ведь и
прожитое страдание может обратиться впоследствии в святыню для души» (передает
значимость детства в жизни каждого человека); «Но беда в том, что никогда еще
не было эпохи в нашей русской жизни, которая столь менее представляла бы данных
для предчувствования и предузнания всегда загадочного нашего будущего, как
теперешняя эпоха»; «Затем, чуть-чуть вы вселите в него доверчивость вашим
ответом и готовностью отвечать ему, он тотчас, впрочем опять-таки с
осторожностью, меняет любопытный вид на таинственный, приближается к вам и
спрашивает, уже понижая голос: «А нет ли, дескать, чего особенного?»; «Слабая,
нежненькая, совсем не сформировавшаяся грудка такого маленького ребенка
приучена уже к такому ужасу»; «Удивительные в наше время попадаются отцы!»
(передает удивление и возмущение автора); «Попытки эти иногда даже и с
прекрасным началом, но невыдержанные, незаконченные, а иногда так и совсем
безобразные»; «циническую, озлобленную леность»; «Большинство же путается,
теряет нитку и, наконец, махает рукой» (передает безвыходное положение
общества); «Без зачатков положительного и прекрасного нельзя выходить человеку
в жизнь из детства, без зачатков положительного и прекрасного нельзя пускать
поколение в путь»; «Одним словом, я хочу сказать, что тащить это дело
Джунковских в уголовный суд было невозможно»; «Детские сердца мягки»; «но
нанять учителя для преподавания детям наук не значит, конечно, сдать ему детей,
так сказать, с плеч долой, чтоб отвязаться от них и чтоб они больше уж вас не
беспокоили»; «Сердечная, всегда наглядная для них забота ваша о них, любовь
ваша к ним согрели бы как теплым лучом всё посеянное в их душах, и плод вышел
бы, конечно, обильный и добрый»; «Наконец, ребенка доброго, простодушного, с
сердцем прямым и открытым – вы сначала измучаете, а потом ожесточите и
потеряете его сердце»; «Великий восточный орел взлетел над миром, сверкая двумя
крылами на вершинах христианства»; «На этот раз, однако, он поразил меня
твердостью и горячею настойчивостью своего мнения об «Анне Карениной»;
«Захваченные в круговорот лжи, люди совершают преступление и гибнут неотразимо:
как видно, мысль на любимейшую и стариннейшую из европейских тем» (передает
безнравственность общества); «Так как общество устроено ненормально, то и
нельзя спрашивать ответа с единиц людских за последствия»; «Теперь, когда я
выразил мои чувства, может быть, поймут, как подействовало на меня отпадение
такого автора, отъединение его от русского всеобщего и великого дела и
парадоксальная неправда, возведенная им на народ в его несчастной восьмой
части, изданной им отдельно. Он просто отнимает у народа всё его
драгоценнейшее, лишает его главного смысла его жизни. Ему бы несравненно
приятнее было, если б народ наш не подымался повсеместно сердцем своим за
терпящих за веру братий своих; «Известия об этих ужасах проникли и к нам в
Россию, в интеллигентную публику и, наконец, в народ»; «сердцем своим был заодно
с царем своим»; «Это мнение нелепое, идущее прямо против факта, и в устах князя
оно легко объясняется: оно исходит от одного из прежних опекунов народа»;
«Умный Левин мог бы понять гораздо более его, но его сбило с толку соображение,
что народ не знает истории и географии».
Для придания экспрессии
автор неоднократно обращается к лексическим повторам, тавтологии: «Что
представила до сих пор эта, лишь начинающаяся, впрочем, но столь важная по
значению в будущем, новая корпорация, и на что она в состоянии ответить? На это
лучше не отвечать»; «О, ответов, конечно, будет множество, пожалуй, еще больше,
чем вопросов, - ответов добрых и злых, глупых и премудрых, но главный характер
их, кажется, будет тот, что каждый ответ родит еще по три новых вопроса, и пойдет
это всё crescendo. В результате хаос, но хаос бы еще хорошо: скороспелые
разрешения задач хуже хаоса»; «Да совершится же это совершенство и да
закончатся наконец страдания и недоумения цивилизации нашей!»; «живая жизнь»;
«становится всё более и более случайным семейством. Именно случайное семейство
- вот определение современной русской семьи»; «всё это, бесспорно, родит и
родило уже вопросы»; «А главное, - нечего и говорить об этом. Вынесут. Конечно,
вынесут, и без нас вынесут, и без ответчиков и при ответчиках».
Автор не остановился на
использовании метафор. В произведении встречаются гиперболы, как разновидность
метафоры. Они придают содержанию еще больше экспрессивности и значимости.
Приведу примеры: «переходное и разлагающееся состояние общества порождает
леность и апатию»; «столь крутой перелом жизни»; «…еще горящих огнем ревности»;
«Могуча Русь, и не то еще выносила. Да и не таково назначение и цель ее, чтоб
зря повернулась она с вековой своей дороги, да и размеры ее не те»; «и вот я
вновь погрузился в весьма неприятные соображения»; «юноша вступает в жизнь один
как перст, сердцем он не жил, сердце его ничем не связано с его прошедшим, с
семейством, с детством»; «Но это еще лучшие из детей, а ведь большинство-то их
уносит с собою в жизнь не одну лишь грязь воспоминаний, а и самую грязь,
запасется ею даже нарочно, карманы полные набьет себе этой грязью в дорогу,
чтоб употребить ее потом в дело и уже не с скрежетом страдания, как его
родители, а с легким сердцем»; «Вспомните тоже, что лишь для детей и для их
золотых головок…»; «чистый сердцем Левин»; «Правда, это человек горячий»; «Тут
трунить и смеяться опять-таки нечего: слова эти старые, вера эта давнишняя, и
уже одно то, что не умирает эта вера и не умолкают эти слова, а, напротив, всё
больше и больше крепнут, расширяют круг свой и приобретают себе новых адептов,
новых убежденных деятелей»; «хотя Европа еще далеко не понимает его и долго
будет не верить ему»; «Россия обнажает меч против турок, но кто знает, может
быть, столкнется и с Европой - не рано ли это?»; «Прирожденность ли нам и
естественность братства нашего, всё яснее и яснее выходящего в наше время
наружу из-под всего, что давило его веками, и несмотря на сор и грязь, которая
встречает его теперь, грязнит и искажает черты его до неузнаваемости?»; «Из
краткого разговора с ним я всегда уношу какое-нибудь тонкое и дальновидное его
слово»; «Зло и добро определено, взвешено, размеры и степени определялись
исторически мудрецами человечества, неустанной работой над душой человека и
высшей научной разработкой над степенью единительной силы человечества в
общежитии»; «Разумом, что ли, дошел я до того, что надо любить ближнего и не
душить его?»; «Сергей Иванович только что бросился, всецело и с азартом, в
славянскую деятельность, и комитетом на него много возложено».
Далее следует
обратиться к сравнениям, к важной части повествования, поскольку большую
образность создают именно они. Чтобы подтвердить эту точку зрения, хотелось бы
проиллюстрировать некоторые из них: «Мысль эта выражена Пушкиным не как одно
только указание, учение или теория, не как мечтание или пророчество, но
исполнена им на деле, заключена вековечно в гениальных созданиях его и доказана
ими»; «Всем этим народам он сказал и заявил, что русский гений знает их, понял
их, соприкоснулся им как родной»; «Вместо нее мы, конечно, могли бы указать
Европе прямо на источник, то есть на самого Пушкина, как на самое яркое,
твердое и неоспоримое доказательство самостоятельности русского гения и права
его на величайшее мировое, общечеловеческое и всеединящее значение в будущем»;
«Мало того: вряд ли у таких, как Левин, и может быть окончательная вера»; «Я
хочу только сказать, что вот эти, как Левин, сколько бы ни прожили с народом
или подле народа, но народом вполне не сделаются».
Достоевский в своем
произведении использует довольно яркий глагольный ряд. Это придает описанию
подвижность, экспрессию. Приведу ряд глаголов, передающих вышеизложенную речь:
с которым вижусь редко, но мнение которого глубоко ценю (указывает на уважение
автором своего знакомого); я узнал при этом кое-что весьма любопытное
(указывает на источник информации); сорок лет я там не был и столько раз хотел
туда съездить (передает сожаление); отнюдь я не желаю их повторения; сказал мне
мой собеседник (источник информации); в вагонах я заметил (указывает на
наблюдательность автора); простонародье выслушивало и расспрашивало (источник
информации).
Теперь хотелось бы
обратиться к манере повествования. Оно ведется от первого лица, человека,
который ведет свой личный дневник, записывая в него все свои впечатления от
различных событий в обществе. В тексте очень часто автор обращается к читателю,
к русским писателям, к русскому народу, мы видим его размышления над различными
темами. Отсюда возникает разговорный элемент в повествовании. Тема настолько
злободневна для Федора Михайловича, что иногда он прибегает к критике.
Таким образом, можно
сделать следующий вывод: лексический склад произведения очень разнообразен.
Автор использует простые слова, характерные для той эпохи, которую он
описывает, что придает дневнику прошлых лет. Разнообразные тропы не делают
смысл произведения непонятным, а наоборот, усиливают его колорит.
Утверждать, что работа
написана только в публицистическом стиле, мы не можем, так как автор делится с
окружающими своими мыслями или чувствами, обменивается информацией по бытовым
вопросам в неофициальной обстановке, что указывает на использование элементов
разговорного стиля. Федор Михайлович воздействует на воображение и чувства
читателя, передаёт свои мысли и чувства, использует всё богатство лексики,
возможности разных стилей, характеризуется образностью, эмоциональностью,
конкретностью речи, что характерно для художественного стиля.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5 |