Контрольная работа: Творчество Бродского и его роль в литературе
да
цветущие маки,
что на
Монте-Кассино
это были
поляки.
1960 г.
Уже к
1963 его творчество становится более известным, стихи Бродского начинают
активно ходить в рукописях. Несмотря на отсутствие весомых публикаций, у
Бродского была скандальная для того времени и известность поэта «самиздата».
29
ноября 1963 в газете «Вечерний Ленинград» за подписью А.Ионина, Я.Лернера,
М.Медведева был опубликовано письмо против Бродского Окололитературный трутень.
В 1964 он был арестован.
После
первого закрытого судебного разбирательства поэт был помещен в судебную
психбольницу, где пробыл три недели, но был признан психически здоровым и
трудоспособным. Второй, открытый, суд по делу Бродского, обвиненному в
тунеядстве состоялся 13 марта 1964. Решение суда – высылка на 5 лет с
обязательным привлечением к физическому труду.
Ссылку
он отбывал в деревне Норинской Архангельской области. Свободного времени здесь
было достаточно, и оно целиком заполняется творчеством. Здесь он создал
наиболее значительные произведения доэмигрантского периода: Одной поэтессе, Два
часа в резервуаре, Новые стансы к Августе, Северная почта, Письмо в бутылке и
др.
Бродский
был досрочно освобожден. Вместо пяти, он провел в ссылке полтора года и затем
получил разрешение вернуться в Ленинград. «Какую биографию делают нашему
рыжему!» – воскликнула А.Ахматова в разгар кампании против Бродского,
предчувствуя, какую услугу окажут ему его гонители, наделив его мученическим
ореолом.
В 1965,
на волне возмущений гонениями на поэта, в Нью-Йорке вышла первая книга
Бродского – Стихотворения и поэмы.
В его
творчестве этих лет экспериментаторство на основе классической традиции дает
все более интересные результаты. Так, в 1966 опыты с силлабическим стихом 18 в.
облеклись в плотные по манере письма Подражание сатирам, сочиненным Кантемиром.
Классическую для русской поэзии силлабо-тоническую систему стихосложения
Бродский трансформирует с двух сторон: не только через обращение к былому опыту
двухсотлетней давности, но и посредством ультрасовременных по технике
упражнений на стыке белого стиха и ритмической прозы – к примеру, Остановка в
пустыне (1966), давшая позднее название поэтическому сборнику, вышедшему в 1972
в США.
Основным
жанром в творчестве Бродского становится легко узнаваемая длинная элегия,
своего рода полупоэма – афористичная, меланхоличная, иронически рефлексивная, с
ломким синтаксисом, устремленным к обновлению устойчивого языка. Обновлять
язык, подобно поэтам-футуристам, Бродский может и через эксперименты со
строфикой и «наборной графикой» (т.е. обыгрывать «внешний вид» напечатанного
текста и вызванные им ассоциации). Так, в стихотворении 1967 Фонтан благодаря
особой строфике и распределению слов по пространству страницы напечатанный
текст напоминает очертаниями многоярусный парковый фонтан.
В
доэмигрантский период творчества Бродского трагическая ирония неизменно
оттеняется щедрым восприятием мира и эмоциональной открытостью. В дальнейшем
пропорции между этими началами будут существенно меняться. Эмоциональная
открытость уйдет, ее место займет готовность стоически принять трагичность бытия.
В 1972
Бродский покидает СССР. Он уезжает по израильской визе, но оседает в США, где
до конца своих дней преподает русскую литературу в различных университетах.
Отныне Бродский, по собственному выражению, обречен на «фиктивную ситуацию» –
поэтическое существование в иноязычной среде, где узкий круг русскоязычных
читателей уравновешен международным признанием.
Покидая
Родину, Бродский пишет письмо генеральному секретарю ЦК КПСС Л.И.Брежневу:
«Уважаемый Леонид Ильич, покидая Россию не по собственной воле, о чем Вам,
может быть, известно, я решаюсь обратиться к Вам с просьбой, право на которую
мне дает твердое сознание того, что все, что сделано мною за 15 лет
литературной работы, служит и еще послужит только к славе русской культуры,
ничему другому. Я хочу просить Вас дать возможность сохранить мое
существование, мое присутствие в литературном процессе. Хотя бы в качестве
переводчика – в том качестве, в котором я до сих пор и выступал». Однако его
просьба осталась без ответа.
Даже
родителям Бродского не разрешили выехать к сыну по просьбе медиков (Бродский,
как сердечник, нуждался в особом уходе). Не разрешили ему самому приехать в
Ленинград на похороны матери (1983) и отца (1985). Это в значительной степени
сказалось на его позднем нежелании посещать родной город в 1990-х.
В США
Бродский начал писать на английском. Англоязычное творчество его выразилось, в
первую очередь, в жанре эссе (сборники Less than one (Меньше единицы), 1986, On
grief and reason (О печали и разуме), 1995). В основном, эссеистика Бродского
складывалась из статей, написанных по заказу в качестве предисловий к изданиям
сочинений русских и западных классиков (А.Ахматова, М.Цветаева, У.Оден, К.Кавафис
и т.д.). По своей инициативе, как он признавался, он написал только 2 или 3
статьи. В 1980 Бродский получил гражданство США.
В 1977 в
издательстве «Ardis» были опубликованы два сборника стихотворений Бродского
Конец прекрасной эпохи. Стихотворения 1964–71 и Часть речи. Стихотворения
1972–76. В этих книгах запечатлелся новый этап творческой зрелости поэта.
«Биография
поэта – в покрое его языка». Этот постулат Бродского определяет эволюцию его
лирики. К середине 1970-х лирика Бродского обогащается сложными синтаксическими
конструкциями, постоянными т.н. «анжамбеманами» (т.е. переносом мысли,
продолжением фразы в следующую строку или строфу, несовпадением границ
предложения и строки). Современники свидетельствовали о неизменном желании
поэта читать свои стихи вслух, даже когда обстановка к тому не располагала.
Простых предложений у поэта почти нет. Бесконечные сложные предложения
подразумевают бесконечное развитие мысли, ее испытание на истинность.
Бродский-поэт ничего не принимает на веру. Каждое высказывание уточняет и
«судит» себя. Отсюда неисчислимые «но», «хотя», «поэтому», «не столько...
сколько» в его поэтическом языке.
Опыт
«зрелого» Бродского – это опыт глубинного переживания трагедии существования.
Бродский часто нарушает грамматику, прибегает к сдвинутой, неправильной речи,
передавая трагизм не только в предмете изображения, но прежде всего в языке.
Покинутое
Отечество постепенно возводится в поэтическом сознании Бродского в грандиозный
сюрреалистический образ империи. Этот образ шире реального Советского Союза. Он
становится глобальным символом заката мировой культуры. Отдавая ясный отчет в
бессмысленности жизни (Мексиканский романсеро, 1976), лирический герой
Бродского, подобно древним стоикам, пытается найти опору в равнодушных к
человеку высших началах мироздания. Таким высшим началом, в общем-то замещающим
собой Бога, выступает в поэзии Бродского Время. «Все мои стихи, более-менее, об
одной и той же вещи: о Времени», – сказано поэтом в одном из интервью. Но в то
же время в его поэтическом мироздании есть еще одна универсальная категория,
которая в состоянии обуздать Время, победить его. Это Язык, Слово (Пятая
годовщина, 1978). Процесс поэтического творчества становится единственной
возможностью преодоления Времени, а значит – смерти, формой победы над смертью.
Строки продлевают жизнь: ...не знаю я, в какую землю лягу. / Скрипи, скрипи
перо! Переводи бумагу (Пятая годовщина, 1977). Для Бродского «поэт – инструмент
языка». Не поэт пользуется языком, а язык выражает себя через поэта, которому
остается лишь верно настроить свой слух. Но в то же время этот инструмент
спасителен, и до конца свободен.
Оставаясь
один на один с Языком и Временем, лирический герой Бродского теряет всякие
эмоциональные связи с миром вещей, как бы покидает тело и поднимается на почти
безвоздушную высоту (Осенний крик ястреба, 1975). Отсюда, впрочем, он
продолжает с четкостью и равнодушием различать детали оставленного внизу мира.
Многословие
Бродского, его немыслимые длинноты обусловлены стремлением обуздать Языком
Время.
В 1978
Бродский становится почетным членом Американской Академии искусств, из которой
он, однако, вышел в знак протеста против избрания почетным членом в Академию
Евгения Евтушенко.
В 1983 в
«Ардисе» опубликован еще один сборник лирики Новые стансы к Августе. Стихи к
М.Б., 1962–82; в 1984 выходит пьеса Бродского Мрамор. В 1986 сборник Less than
one признан лучшей литературно-критической книгой года в США.
В
декабре 1987 он становится писателем-лауреатом Нобелевской премии по литературе
– «за всеохватное авторство, исполненное ясности мысли и поэтической глубины»,
как было сказано в официальном постановлении Нобелевского комитета.
Нобелевская
премия принесла материальную независимость и новые хлопоты. Бродский много
времени посвящает устройству в Америке многочисленных иммигрантов из России.
С мая
1991 по май 1992 Бродский получает звание Поэта-Лауреата Библиотеки Конгресса
США.
С конца
1980-х творчество Бродского постепенно возвращается на Родину, однако сам он
неизменно отклоняет предложения даже на время приехать в Россию. В то же время
в эмиграции он активно поддерживает и пропагандирует русскую культуру. В 1995
Бродскому присвоено звание почетного гражданина Санкт-Петербурга.
Первая
книжка стихов вышла в 1965 году, в Америке, когда Бродский был в ссылке, о
которой потом он скажет: «Это был один из лучших периодов в моей жизни. Бывали
и не хуже, но лучше – пожалуй, не было».
Когда освободился, он принес Евтушенко стихотворения, из которых тот выбрал
шесть-семь, Бродский отказался печатать в таком «наборе» свои стихи… Но недоброжелателей
всегда прощал. Виктор Голышев, переводчик, вспоминал: «Когда русские поэты
приезжали (в Америку) – даже те, кто ему не нравился, - он всегда выступал на
их вечерах и говорил, какие они прекрасные. В этом смысле Бродский был
замечательно беспринципиален: человеческое существование он ставил выше своих
личных оценок».
Страницы: 1, 2, 3 |
