Реферат: Философское и эстетическое толкование творчества С. Дали
И вместе с тем Дали не без
оснований снискал себе славу великого разрушителя священных заповедей, канонов
искусства. Трудно отделить его имя от громких художественных скандалов и
эпатажа широкой публики. Элемент игры, мистификации пронизывает почти все его
творчество. Чудачества Дали – притча в языках. Не чужд он и саморекламы,
достигнув на этом поприще, может быть, наибольших успехов среди модернистов.
Многие серьезные темы –
трагические, религиозные, гражданские – он решает бурлескно, почти хулигански
бравурно. И это при том, что сюрреализм Сальвадора Дали – это прежде всего
выражение мрачного и ужасного в реальном мире.
И опять процитируем Дали: «В
каждой своей картине я стремился изложить целую жизненную программу. Я хотел
выразить потерянного человека в холодном и равнодушном мире. Трагедия людей – в
их одиночестве».
Дали не оставался в стороне от
событий.
Откликом на происходившее в
I936-I939 гг. в Испании стала знаменитая картина «Предчувствие гражданской
войны». Какое уж там предчувствие! На полотне разъяренность: разодран
тазобедренный сустав, вверху – оскаленное хамской злобностью звериное лицо
мужчины, в центре картины – могучая мужская рука сжимаёт в кулаке нечто, бывшее
когда-то женской грудью, с напряженного соска капает кровь... Жестокость и
эротика сплетены насильно самой природой, самой войной. Страшная по своей
сущности картина.
Как же соединяются отмеченные
противоположности в эстетике С. Дали и соединяются ли они вообще? Это вопрос о
единстве мировоззрения художника, об основных его принципах.
Есть ли творчество С. Дали только
воплощение бессознательного слоя психики, спонтанно реагирующего на внешний мир
и создающего причудливый синтез реального и ирреального, разумного и
алогичного?
Это – до крайности упрощенное
толкование.
Говоря о «подсознательном»,
действительно занимающем важное место в творчестве сюрреалиста Дали, следует,
прежде всего, иметь в виду, что перед нами «коллективно-бессознательное», а
точнее говоря – непосредственное, нерефлектированное сознание человечества,
поднимающееся из древних глубин истории.
Этому «сознанию» действительно
свойственна своя «кривизна», заключающаяся в наделении вещей человеческими
(«духовными») свойствами, как и наоборот.
Иначе говоря, в основе
художественного видения мира у С. Дали лежит «мифологическая апперцепция»,
играющая значительную роль в искусстве вообще, а в модернизме – доминирующая.
Именно к двоякой («амбивалентной»)
природе мифологической фантазии относится бессознательное слияние ужасного с
дьявольской усмешкой.
Первоначальный ужас смешон, как
улыбка тигра. Такова же и фигура грозного создателя мирового порядка в
мифологии. Он и создатель, и нарушитель порядка (по слабости ума или по
жестокому озорству). Таков вообще и всякий герой в мифах древних народов,
известный в этнографической литературе под именем трикстера, забавника. Этот
термин охватывает и смешное и великое, и апостолов и апостатов, и тиранов и
спасителей мира. Связь этой фигуры первобытного трикстера с шутовскими
празднествами более поздних времен – сатурналиями древности и карнавалами
средних веков – показана К. Юнгом. Примечательна в этом смысле и тема шута,
стоящего в мировой истории на одном уровне с образцами мудрецов и царей.
Напомним эпоху Петра с его «всешутейшим собором», игравшим немалую роль в
общественном перевороте XVIII века.
Мифологическая фантазия парадоксальна
по отношению к обычному порядку вещей, как парадоксально и поведение ее
субъекта, носителя – трикстера. Это многое объясняет в творчестве и жизни С.
Дали. Остается лишь вопрос: уместно ли перенесение «мифологической апперцепции»
в ее первозданном виде в искусство XX века?
С точки зрения К. Юнга,
удовлетворение эстетических потребностей общества посредством восприятия
модернистских мистерий есть отдушина для накопившейся социальной энергии. Во
многой жестко зарегламентированная жизнь цивилизованного общества требует и
сегодня всевозможных символических выходов для сознания относительной несвободы
общественного порядка, требует карнавального искусства и хеппенингов, условно
переворачивающих социальные отношения, комических пародий на господство и подчинение.
В творчестве С. Дали особенно
сильно выражен этот мотив символического переворачивания верха и низа, святого
и грешного, серьезного и озорного, ужасного и смешного.
Даже кажущаяся грубая патология
страстей в сюрреализме все же способствует преодолению психологических инерции
рутинности, пассивности, закрепощенности. Подобное искусство помогает обществу
освободиться от чрезмерного накопления психологической неудовлетворенности,
грозящей взрывом.
Большую роль играет и магия в
современном искусстве (ощутимая не только у С. Дали, но и, например, в
латиноамериканском романе) как образец активного воздействия на массовое
сознание, взятый из первобытности. Мифология представляет собой тленно живое
равновесие между дикой оргией необузданных элементов и мертвым порядком
божественного или технологического предопределения.
Таким образом, основополагающее
«мифологическое зрение» С. Дали объясняет в его творчестве и имитацию
художественных приемов первобытного искусства, творчества душевнобольных,
вычленение конкретных объектов из естественной для них среды «эстетизацию»
путем отстранения от реальной функции или парадоксальное сочетание с другими
объектами, наконец, натуралистически-осязаемое воспроизведение фантастических
видений, либо отдаленно и смутно ассоциирующихся с предметным миром, либо в
патологически отталкивающей форме сплетающих абсолютно реальные, но
парадоксально несовместимые элементы природы.
Подводя итог мыслям о художественной
стороне творчества С.Дали, следует сказать, что он один из самых блистательных рисовальщиков
своего столетия, живописец, чьи возможности натуралистического изображения
предметов вполне соперничают с искусством великих старых мастеров, а мощь его
воображения превзошла многих из них, но, как это ни парадоксально, в глубины творчества
Дали, в сферу его могучего воображения, нельзя проникнуть, не учитывая
особенности его мышления, позволяющие ему придать цельность и связность самым
невероятным и нелогичным совмещениям.
Значение Сальвадора Дали состоит,
прежде всего, в том, что он с поразительной силой показал господствующие в
современной культуре Запада различные химеры. И только несколько его работ
(менее 10) из 1200 созданных посвящены образам, которые выражают глубокие
духовные опоры человека, и только они, по мысли художника, могут спасти
"этот безумный, безумный, безумный мир".
Он отразил реальность, современную
ему, оставаясь постоянно человеком своего Времени, человеком Истории.
Микеланджело и Леонардо да Винчи,
Веласкес и Вермер, Гойя и Босх, образы Данте и Сервантеса, великие евангельские
герои – все они, вечные и прекрасные, в своеобразном преломлении гения С. Дали
предстали перед нами в его творчестве.
Наверное, не все можно принять в
созданиях С. Дали, но равнодушным быть невозможно.
Стилистические эксперименты и эксцентричные
поступки сделали его одной из самых популярных и спорных фигур среди художников
XX столетия.
Литература
1. Робер и
Никола Дешарн. «Сальвадор Дали». Изд. «Эдита. Паламед». 1996 г.
2. «100
художников ХХ века». Изд. «Урал LTD», 1999 г.
3. «Искусство
ХХ века», энциклопедия, Москва, «Олма-пресс», 2002 г.
4. Эдмунд Свинглхарст.
«Сальвадор Дали. Исследуя иррациональное». Изд.
«Белфаксиздатгрупп»,
русская версия, 1998 г.
5. Катрин
Милле (Catherine Millet) «Дали и я» (Dali et moi) 2005.
|