Курсовая работа: Политика Золотой Орды на русских землях в XIII-XIV вв
ордынские
– ярлыки ханов русским митрополитам (XIV в. ), послания: Едигея великому князю
Василию Дмитриевичу, Махмуда – турецкому султану, Ахмата – Ивану III, Муртозы –
Ивану III и касимовскому хану Нурдовлату; Ших-Ахмете и Тевекеля – Александру
Казимировичу;
крымско-татарские
– ярлыки крымских ханов великим князьям лмтовским и их послания в Москву и
Литву;
арабские
– срчинения Рукн-ад-дина Бейсбарса (конец XIII – начало XIV в.), Ибн Халдуна
(конец XIV в.), Ибн Арабшаха (первая половина XV в.);
персидские
– труды Рашид-да-дина (начало XIV в.), Кашани (начало XIV в.), Низам-ад-дина
Шами (начало XV в.), Шереф-ад-дина Йедзи (начало XV в.); «Муизз» (первая
половина XV в.);сочинения продолжателя Рашид-ад-дина (первая половина XV в.);
византийские
– патриаршие послания на Русь ;
немецкие
– хроники, сочинения И. Шильтбергера (начало XV в.) и С. Герберштейна (первая
половина XVI в.) ;
венгерские
– хроники и акты;
итальянский
– «Путешествие в Тану» И. Барбаро (вторая половина XV в.) .
Информацию по данной
теме несут также нумизматические данные – монеты русской и ордынской чеканки.
1 Политика
монголов в первые десятилетия их владычества
1.1 Политика
татар в отношении Северо-восточной Руси
В течение 1237-1242 гг.
армия, посланная монгольским императором, завоевала Северо-восточную Россию,
Киевщину, Польшу, Венгрию и Моравию, вторглась в пределы Австрии и Балкан. Один
из главных военачальников, внук Чингисхана, князь Бату или Батый, остановился в
Поволжье и присоединил страну «орусов» вместе с Кипчаком и Северным Кавказом к
территории своего удела, входившего в состав монгольской империи .
Русские
северо-восточные князья были оставлены в своих вотчинах и утверждены в качестве
местных правителей. Им пришлось поехать в ставку Батыя, где их пожаловали
княжениями в Ростово-Суздальской земле и рассудили каждого «в свою отчину». На
Руси признали, что Русская земля стала землей Батыя и каана, или монгольского
императора и что «не подобаеть» на ней «жити не поклонившись има» .
Золотоордынские ханы
рассматривали русские земли как политически автономные, имеющие свою
собственную власть, но находившиеся в зависимости от ханов и обязанные платить
им дань – «выход».
Организация данничества
в завоеванной России находилась в непосредственной зависимости от имперского
двора. В правление Гуюка (1246-1248) большое количество купцов доставали
разрешения на сбор налогов с провинций, зависимых от Орды, в виде платы за
поставки на императора. Подобного рода способ сбора податей практиковался и в
пределах завоеванной России. Татарский «выход» должны были платить все. Плано
Карпини рассказывает, что во время пребывания его в России «был прислан туда
один сарацин, как говорили из партии Гуюк-каана и Батыя». Этот «саррацин»
(вероятнее – мусульманский купец) увел часть населения, «остальных же, согласно
своему обычаю, пересчитал и наложил на них дань шкурами» . Северо-восточные
летописи не сохранили упоминаний об этом перечислении. Имело ли оно местный характер
и пришли ли вслед за саррацином какие-либо ордынские чиновники, - сказать
трудно; во всяком случае, известия за 30-е гг. XIII в. о «баскаках»
(монгольских военачальниках, которые держали в повиновении покоренное население
и осуществляли контроль над великим князем) относится только к Южной Руси. В
этом выражалась вассальная зависимость русских княжеств от Золотой Орды.
Появление в
Северо-восточной Руси военно-политической организации последовало вслед за
переписью 1257 г. В 1253 г. император отправил Бицик-Берке провести перепись в
России. Едва ли можно сомневаться, что это был тот самый Берке или Беркай,
который, по словам Новгородской летописи, был одним из главных численников,
прибывших в 1258 г. (1259) в Новгород ля переписи населения.
В 1257 г., когда,
согласно русским летописям, преступили к переписи на Руси, император назначил
сына своего зятя – Китата на должность даругаци. В их обязанности в провинции,
помимо общего надзора за ходом дел по праву хранителей печати, входили:
перепись населения; сбор дани доставка ее ко двору, а так же набор войска из
местных жителей; устройство почтовых сообщений и собирание податей. За единицу
обложения данью считали не мужскую голову, а дом или семейство подобно тому как
это издавна было признано в Китае .
С уходом численников на
Руси были сформированы особые отряды, частью из местного населения, с пришлым
командным составом – десятниками, сотниками, тысячниками и темниками. Эти лица
нужны были для налаживания в завоеванной провинции военно-политической организации.
Командный состав (т. е. десятники, сотники, тысяцкие, темники) полков состоял
из собственно татар или монголов. Монгольские воеводы, командовавшие такими
отрядами, назывались в Монголии таньмачи, а на Руси – баскаки. Прямые следы
существования на Руси таких отрядов, действовавших на Руси в последующие годы,
наблюдается в летописном рассказе о баскаке Ахмате. Этот баскак имел в
распоряжении «отряды, которые пополнялись «людьми», сходившимися «со всех
сторон» и состоял частью из «бесермен», а частью – из «Руси» ; жили они в
особых слободах.
Такие баскачие отряды
были поставлены в пределах земель Муромской, Рязанской и Суздальской. О
дальнейшем распространении баскочества на Руси сведений нет. Можно предположить
только, что в последней четверти XIII в. баскачество было введено в земле
Смоленской. Только Новгород оставался на особом положении. Судя по летописным
рассказам, численники не оставили там десятников, сотников, тысячников и
темников.
Следы пребывания
баскаческих отрядов на Руси сохранились в названиях некоторых русских
поселений. Села с характерными названиями Баскаково, Баскаки, Баскач
встречались еще в XIX в. в Смоленской, Калужской, Рязанской, Тверской,
Новгородской, Костромской и Владимирской губерниях.
По своему значению
отряды баскаков заменяли, в сущности, монгольские войска. Основной обязанностью
баскаков была служба внутренней «охраны», ведь недаром они появились тогда,
когда настоятельно требовались средства охранения. Они должны были держать в
повиновении покоренное население. Это подтверждает карательный поход баскаков
против Новгорода из-за непринятия им на великокняжеский стол Василия
Ярославовича. Ханские ярлыки не оставляют сомнения, что баскаки имели ближайшее
отношение к сбору налогов, однако, нет указаний, что это входило в их постоянную
обязанность . Ярлыки перечисляют чиновников, ведавших сбором ордынских податей:
даньщиков, поплужников, таможников. Из этого следует, что обязанность баскаков
заключалась не столько в сборе дани, сколько в поддержке сборщиков, особенно
когда требовалось вмешательство военной силы. Это также подтверждается и тем,
что неуплата дани рассматривалась как неповиновение власти хана и служила
достаточным основанием для вмешательства ордынских войск.
Владимир по-прежнему
считался стольным великокняжеским городом, владимирский князь – великим князем,
однако, наряду с ним появился теперь «великий баскак владимирский».
Не видно со стороны
Орды, впервые десятилетия владычества, попыток изменить и основное направление
внешней политики Владимирского стола. Интересы Батыя и его ближайших преемников
(Сартака, Улагчи) побуждали Орду идти навстречу общерусским притязаниям
владимирского князя, поддерживая последнего в соперничестве в борьбе с
черниговским князем. Вмешательство монголов во внешнюю политику великокняжеского
стола не имело целью изменить ее основное направление: общерусские притязания
Владимирского стола находят даже поддержку со стороны Орды.
На русском
Северо-востоке на Владимир хотели смотреть как на общерусский центр, столицу
Русской земли, но фактически Владимир был обескровлен: ни Ростов, ни Ярославль,
ни Углич, ни Тверь не подверглись такому разграблению, не испытали такого
беспощадного избиения своих обитателей. Местное владимирское летописание почти
непрерывно ведется вплоть до 1239 г. и после татарского погрома как бы
умолкает. Летописный материал этого времени заполняют главным образом
ростовские известия. Владимир был страшно обескровлен. Хотя он по-прежнему
оставался градом стольным, великокняжеским, он не мог уже более служить
реальной опорой великокняжеской власти и потерял свою силу и значение .
Деятельность
митрополичьей кафедры в значительной мере лишилась своего политического
значения, а вместе с тем и обладание Киевом как митрополичьей резиденцией
теряло прежние политические преимущества. Ханам Золотой Орды необходимо было
поддерживать непосредственные отношения с русским митрополитом. Это требовалось
для успешного разрешения вопросов церковной жизни и церковно-политических
отношений в пределах самой России, а также вопросов внешней политики, т.к.
митрополит был связующим звеном между византийским императором и патриархом, с
одной стороны, и русской митрополией – с другой, был как бы посредником между
Русью и Византией.
В первые годы
владычества татар, вплоть до 1250 г. (1246-1250 гг.), на Руси не было
поставленного патриархом митрополита, и сношения с русской церковью в Орде
поддерживались через ростовского епископа Кирилла . В 1250 г. на русскую
митрополию был поставлен митрополит Кирилл (в полной мере ставленник князя
Даниила Галицкого). Он был избран митрополитом за долго до поставления его на
митрополию: уже в 1242 г. он сопутствует Даниилу в качестве главы русской
церкви. Мало того, летописные известия свидетельствуют, что Кирилл выступил в
роли доверенного лица Даниила в попытке заключить какой-то союз между Даниилом
и великим князем Андреем (враждебный татарам) и содействовал устроению брака
Андрея с дочерью Даниила Галицкого. Таким образом, деятельность нового
митрополита с самого начала совершенно скомпрометировала его в глазах Орды: хан
не вступил с ним в непосредственные сношения, и за все свое долголетнее
управление митрополией Кирилл, на сколько известно, ни разу в Орде не был.
Вместе с тем, ростовский епископ Игнатий (1262-1288) неоднократно ходил в Орду
.
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6 |