МОСКОВСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ

ЮРИДИЧЕСКАЯ АКАДЕМИЯ

КАФЕДРА ИСТОРИИ ГОСУДАРСТВА И ПРАВА РОССИИ

КУРСОВАЯ РАБОТА

ТЕМА: “ДРЕВНЕРУССКОЕ

ФЕОДАЛЬНОЕ ПРАВО”

Выполнила: Научный
руководитель:

Студентка 1-го курса МЗФ (7 гр.) Доц. Соколова С.Н.

Отделения «Правоведения»

Ковалева Юлия Викторовна.

Москва 2001

ПЛАН РАБОТЫ.

СТАНОВЛЕНИЕ ДРЕВНЕРУССКОГО ФЕОДАЛЬНОГО ПРАВА.РУССКО-ВИЗАНТИЙСКИЕ

ДОГОВОРЫ, КАК ПАМЯТНИК ТОГО ВРЕМЕНИ.

РЕФОРМЫ КНЯГИНИ ОЛЬГИ – ВАЖНЫЙ ВКЛАД В

РАЗВИТИЕ ДРЕВНЕРУССКОГО ПРАВА.

ЗНАЧЕНИЕ ПРИНЯТИЯ ХРИСТИАНСТВА.

РУССКАЯ ПРАВДА- КОДЕКС РАННЕФЕОДАЛЬНОГО ПРАВА (ЕЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ И
ОСНОВНЫЕ РЕДАКЦИИ).

КРАТКАЯ ПРАВДА.

ПРОСТРАННАЯ ПРАВДА

СОЦИАЛЬНО-ПРАВОВОЙ СТАТУС

НАСЕЛЕНИЯ.

8. ПРАВО СОБСТВЕННОСТИ.

9. УГОЛОВНОЕ ПРАВО.

СУДЕБНЫЙ ПРОЦЕСС.

11. ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Стр. 1.

В IX – X веках Киевская Русь представляет собой
дофеодальное,

варварское государство, единственным источником права которого был

обычай, то есть такое правило, которое исполнялось в силу многократного
применения и вошло в привычку людей.

Первоначально право складывалось как совокупность новых
обычаев, к соблюдению которых обязывали зарождающиеся государственные
органы, и, прежде всего, суды. Позднее правовые нормы (правила
поведения) устанавливались актами князей. А когда обычай санкционируется
государственной властью, он становится нормой обычного права.

В IX - X веках на Руси действовала система норм устного, обычного права.
Часть этих норм, к сожалению, не была зафиксирована в дошедших до нас
сборниках права и летописях. О них можно лишь догадываться по отдельным
фрагментам в литературных памятниках и договорах Руси с Византией X
века.

Эти договоры – международно-правовые акты, содержащие нормы

греческого и русского обычного права. В них много внимания уделено
регулированию торговых отношений, определению прав, которыми
пользовались русские купцы в Византии, а также норм уголовного права.

Рассмотрим, например, договор 911 года. Помимо «мира и
любви»

Между государствами («Да умиримся с вами Грекы, да любим друг друга от
всея души» - ст.2), присутствует своеобразная интерпретация библейских

заповедей: «не убий» и «не укради» (Например: «Аще кто убьеть Христиана

Русин или Христьян Русина, да умереть, аде же аще сотворить убийство»
ст.4)

За нарушение которых полагается наказать. За то же воровство нужно

вернуть сумму, в три раза большую стоимости украденного (ст.6).
Налагается

штраф и в случае нанесения телесных повреждений (ст.5).

Кстати, договор 911 года - первый в истории восточной Европы развёрнутый
письменный договор между Византией и Русью. В 13-ти статьях

которого стороны договорились по всем интересующим их экономическим,
политическим, юридическим вопросам, определили ответственность своих
подданных в случае совершения ими каких-либо преступлений, а в одной из
статей шла речь о заключении между ними военного союза. Отныне русские
отряды регулярно появлялись в составе византийского войска во время его
походов на врагов.

Схожее содержание имеет и договор 944 года, а потому я не
буду

приводить его текст.

Таким образом, договоры Руси с Византией внесли свой вклад
в историю. Их создание было огромным шагом вперед к развитию права в
обеих

странах. Но не меньшее значение для истории русского права имеют реформы

княгини Ольги.

После гибели мужа (князя Игоря) на земле древлян (убит во время

древлянского восстания из-за неограниченного сбора дани),

Стр. 2.

главой государства регентшей при малолетнем Святославе стала вдова Игоря
Ольга. Первым действием княгини стала месть древлянам за убийство её
мужа, месть, которой она придала государственно-ритуальный характер.

Из летописи мы видим, что автор сказания построил его на контрастах.
Сначала древляне убивают главу государства, а затем устраивают
сватовство. Сказание о мести вдовы Игоря было создано как антитеза
неслыханному факту убийства великого князя во время полюдья. Автор
сказания, во-первых, установил отступление от обычной нормы дани,
во-вторых, указал на причину такого отступления - непомерную роскошь
варяжских наёмников и зависть русских дружин. Спустя полтора столетия
летописец обратился к эпохе княгини Ольги и Святослава как к некоему
политическому идеалу. Если в военном отношении идеал этого летописца -
князь Святослав, то в отношении внутреннего устройства Руси, очевидно -
Ольга, т.к. в летопись внесены, сразу же вслед за “Сказанием о мести”,
сведения о новшествах, введённых княгиней.

Ольга вместе с дружиной и сыном Святославом долгое время находилась на
территории древлян, устанавливала «устава и уроки», «становища и
ловища». Смысл нововведений заключался в нормировании

повинностей с населения и издании правовых установлений, которыми могли

руководствоваться представители княжеской власти. Установление становищ
и ловищ свидетельствует о реконструкции старых земельных границ, об
организации специальных центров власти и регламентации прав князя на
охоту.

Но реформаторская деятельность княгини Ольги вышла и за пределы
Древлянской земли.“В лето 6455 (947) иде Ольге Новгороду и устави по
мъсте погосты и дани и по Лузе оброкы и дани и ловища ея суть по въсеи
земли и знамения и места и погосты. И есть село ея Ольжичи и доселе”.
Речь идет о широком комплексе государственных и домениальных земель, где
устанавливались дани и оброки, об охотничьих и рыболовных угодьях, об
изменении территориального деления на основе сложившегося обычного
права.

Для осуществления всех нововведений Ольги необходимо было произвести
размежевание угодий, охрану границ заказников и назначить
соответствующую прислугу для их системного использования. Самым
интересным в перечне мероприятий княгини является упоминание об
организации становищ и погостов. Становища указаны в связи с Древлянской
землёй, где и раньше происходило полюдье. Конфликт с местной знатью и
“древлянское восстание” и потребовали новых отношений. Древлянское
восстание послужило киевским князьям уроком, который они хорошо усвоили
и сделали из него должные выводы. Размер дани устанавливался теперь
строже. На севере, за пределами большого полюдья, в Новгородской земле
княгиня не только отбирает на себя хозяйственные угодья,

Стр. 3.

но и организует сеть погостов- острогов, придающих устойчивость её
домениальным владениям на севере. Различие между становищем и погостом,
вероятно, не слишком велико. Становище раз в год принимало самого князя
и его дружину, исчисляемую многими сотнями людей и коней. Поскольку
полюдье проводилось зимой, то в становище должны были быть тёплые
помещения и запасы фуража и продовольствия. Фортификация становища может
быть не очень значительной, т. к. само полюдье представляло собой
грозную военную силу. Погост, удалённый от Киева на 1-2 месяца пути
представлял собой микроскопический феодальный организм, внедрённый
княжеской властью в гущу крестьянских “весей” и “вервей”. Там должны
быть все те хозяйственные элементы, которые требовались и в становище,
но погост был больше оторван от княжеского центра, больше предоставлен
сам себе, чем становища на пути полюдья. Люди, жившие в погосте должны
быть не только слугами, но и воинами. Оторванность их от домениальных
баз диктовала необходимость заниматься сельским хозяйством, охотиться,
ловить рыбу и т. д. Единственный случай, когда археологом был исследован
погост, упомянутый в грамоте 1137 года- это погост Векшенга (при
впадении одноимённой реки в Сухону, в 89 км к востоку от Вологды) “...у
Векшенге давали 2 сорочка (80 шкурок) святой Софии”. Это обычное мысовое
городище треугольной формы, у которого 2 стороны образованы оврагами, а
с третьей стороны, соединяющей мыс с плато, прорыт ров. Культурного слоя
на самом городище почти нет.

Когда Ольга достигла тех лет, когда смертный, удовлетворив главным
побуждениям земной деятельности, видит близкий конец перед собою и
чувствует суетность земного величия, тогда истинная вера послужила ей
опорой или утешением в печальных размышлениях о суетности человека.
Ольга была язычница, но имя Бога Вседержателя уже славилось в Киеве. Она
захотела стать христианкою и сама отправилась в столицу империи и Веры
греческой. Там патриарх был ее наставником и крестителем, а Константин
Багрянородный - восприемником от купели. Наставленная в святых правилах
христианства самим патриархом Ольга возвратилась в Киев. Император, по
словам летописца, отпустил ее с богатыми дарами и именем дочери, но
кажется, она вообще была недовольна его приемом. Княгиня, воспаленная
усердием к новой Вере своей, спешила открыть сыну заблуждения язычества,
но юный, гордый Святослав не хотел внимать ее наставлениям. Напрасно
Ольга представляла ему, что его пример склонил бы весь народ к
христианству.

Время княгини Ольги, я думаю, действительно было временем усложнения
феодальных отношений, временем ряда запомнившихся реформ, укреплявших и
юридически оформлявших обширный, чересполосный княжеский домен от
окрестностей Киева до впадающей в Балтийское море Луги и до связывающей
Балтику с Волгой Мсты. Кроме того, Ольга внесла значительный вклад и в
процесс смены религии на Руси. Вместо языческого поклонения идолам и
силам природы приходит вера в единого бога. Княгиня

Ольга стала первой христианкой на Руси.

Стр. 4.

В 988 году, во время княжения в Киеве князя Владимира, происходит так
называемое "Крещение Руси". Процесс перехода Руси в новую веру протекает
постепенно, сталкиваясь с определёнными трудностями, связанными с
переломом старого, устоявшегося мировоззрения и нежеланием части
населения переходить в новую веру.

В конце X - начале XI века вместе с новой религией на языческую Русь
приходят новые законодательные акты, преимущественно византийские и
южнославянские, содержащие в себе фундаментальные основы церковного -
византийского права, которое впоследствии стало одним из источников
изучаемого мною правового памятника. В процессе укрепления позиций
христианства и его распространения на территории Киевской Руси особое
значение принимает ряд византийских юридических документов -
номоканонов, т.е. объединений канонических сборников церковных правил
христианской церкви и постановлений римских и византийских императоров о
церкви. Наиболее известными из них являются: а) Номоканон Иоанна
Схоластика, написанный в VI веке и содержащий в себе важнейшие церковные
правила, разбитые на 50 титулов, и сборник светских законов из 87 глав;
б) Номоканон 14 титулов; в) Эклога, изданная в 741 году Византийским
императором Львом Иосоврянином и его сыном Константином, посвящённая
гражданскому праву (16 титулов из 18) и регулировавшая в основном
феодальное землевладение; г) Прохирон, изданный в конце VIII века
императором Константином, называвшийся на Руси Градским Законом или
Ручной Книгой законов; д) Закон Судный Людем, созданный болгарским царём
Симеоном.

Со временем эти церковно-юридические документы, называвшиеся на Руси
Кормчими Книгами, принимают силу полноправных законодательных актов, а
вскоре за их распространением начинает внедряться институт церковных
судов, существующих наряду с княжескими.

Конечно, христианство оказало огромное влияние на развитие права в
Киевской Руси. С распространением православия церковь стала применять
разнообразные нормы канонического права и, прежде всего византийского.
Князья Владимир и Ярослав весьма много содействовали организации русской
церкви, заботились о ее благосостоянии, принимали меры к установлению
особых привилегий, для чего ими были изданы два Устава. Известные нам
как древнейшие памятники русского церковного права: уставы Владимира
Святославовича и Ярослава Владимировича. Церковные уставы позволяют
определить положение христианской церкви в государстве. Они закрепляли
привилегии служителей церкви, фиксировали позиции церкви как феодала по
отношению к непосредственному производителю, за счёт которых она
существовала. В них содержатся нормы о подсудности церковного суда.

При Владимире и Ярославе, по мере разложения дружины и превращения
дружинников в вассалов, по мере оформления класса феодалов - бояр,
состав совета изменился - возникающая феодальная курия. В Киевской Руси
в дореформенный период существовала десятичная система управления.

Стр. 5.

По мере развития процесса феодализма, эта система должна была перерасти
в систему феодальной администрации. Так тысяцкие постепенно
превратились, в своего рода, командующих войсками. Кроме того, создается
новая система управления - дворцово-вотчиная.

Словом, после тех изменений в политическом аппарате, которые произошли
во времена Владимира и Ярослава, естественно было ожидать издания
особого княжеского постановления, в котором были бы разрешены те
вопросы, которые ставились общим ходом развития уголовного права. И это
постановление было издано. В историко-юридической науке ему присвоено
название Древнейшей Правды.

Русская правда дошла до нас более чем в ста списках, разделенных в
соответствии с содержанием на три редакции: Краткую, Пространную и
Сокращенную (это более поздняя редакция пространной правды). Краткая
Правда – наиболее древняя, включает в себя несколько частей: Правду
Ярослава (ст. 1 -18); Правду Ярославовичей (ст. 19-41); Покон вирный
(ст. 42); Урок мостников (ст. 43). Все части Краткой Правды составлены в
разное время и в разных местах. В Правду Ярослава входят первые статьи
Краткой Правды, от начала текста до слов: “Правда оуставлена на Роуськой
земли”.

В исторической науке шел долгий спор по вопросу о том, когда и где
возникла Правда Ярослава. Ряд ученых (М.Н. Тихомиров, Б.А. Рыбаков, Л.В.
Черепнин, А.А. Зимин) считали, что правда Ярослава новгородского
происхождения и связывают ее появление с событиями 1015 года (разгром
варяжской дружины Ярослава новгородцами и месть Ярослава новгородцам);
другие (например, Юшков С.В.) называли местом возникновения Киев, а
время – первая половина одиннадцатого века; третьи (например, Греков
Б.Д.) время возникновения норм Правды Ярослава относят к VII-VIII векам,
а их запись считают новгородской.

Вообще, Краткая Правда – небольшой по объему документ (43 статьи).
Первая часть – наиболее древняя – говорила еще о сохранении обычая
кровной мести, об отсутствии четкой дифференции размеров судебных
штрафов в зависимости от социальной принадлежности потерпевшего. Вторая
часть (ст.19-43) отражала процесс развития феодальных отношений: кровная
месть отменялась (замена штрафом), имущество и жизнь феодалов
ограждались повышенными мерами наказания ( для сравнения: «Аще убъють
огнищанина в обиду, то платити за нь 80 гривен»ст.19, и к тому же
разделу «А в смерде и холопе 5 гривен» ст.26). Итак, Краткая Правда в
основном включила нормы уголовного права и процесса (по вопросам
убийства, кражи, «обиды»).

Таким образом, несмотря на то, что Краткая правда состоит из нескольких
частей, она является в действительности единым целым, созданным путем
определенной редакционной обработки, сделанной не позднее конца XI или
начала XII века.

Накануне окончательного распада Киевской Руси на отдельные княжества был
создан наиболее полный свод феодальных законов, называемый Пространной
Русской Правдой.

Стр. 6.

И вопрос о происхождении Пространной Правды совсем не прост. В рукописях
Пространная Правда разделена на 2 части: 1 часть начинается заголовком:
“Суд Ярославль Володимърич”, 2- другим заглавием “Устав Володимъръ
Всеволодовича”, т.е. одним из источников Пространной Правды является
Краткая Правда, из которой в переделанном или дословном виде были
заимствованы некоторые статьи, а вторым (эти два источника – основа) -
Устав Владимира Мономаха, в который вошли постановления о взимании
процентов и о закупах. Известно также, что Русская Правда имела
ближайшую связь с договорами Смоленска с немцами в XIII веке, и возникла
раньше их, т.к. тексты договора уже ссылаются на Правду и имеют более
поздний денежный счет, чем в Пространной Правде.

Наиболее распостраненной версией о времени создания Пространной правды
является следующая (ее представлял в частности М.Н. Тихомиров).
Пространная Правда возникла в начале XIII века в Новгороде и была
связана с новгородским восстанием в 1209 году. И такая версия появилась
не случайно, ведь на Руси время возникновения новых юридически важных
документов чаще всего совпадало с большими социальными изменениями. Так,
Судебник 1550 года возник после московского восстания 1547 года, А
Соборное Уложение после 1648 года.

Пространная Правда была памятником гражданского законодательства в
Новгороде. Спор об официальном и неофициальном происхождении Пространной
Правды, которым исследователи так много занимались, в сущности,
бесплоден, потому что в древности понятие о законности памятника не было
достаточно ясным. Авторы Пространной Правды ставили перед собой задачу
руководства, в котором тщательно определялись в первую очередь
финансовые права князя. Князь в своей вотчине рисуется Правдой в
качестве землевладельца- феодала. Вся администрация вотчины и все ее
население подлежит его вотчинной юрисдикции. Судить их можно только с
разрешения и ведома вотчинника (“или смерд умучат, а без княжа слова, за
обиду 3 гривны, а в огнищанине, и в тивунице - 12 гривен” (ст. 33)).
Также в Пространной Правде отстаиваются интересы боярства. Большое
количество статей Пространной Правды, относящихся к торговле и
ростовщичеству, типичны для такого памятника, который мог возникнуть в
крупном городе. С необыкновенной яркостью Пространная Правда рисует
перед нами жизнь боярского и купеческого дома, связанного с торговлей.
Являясь памятником классового господства феодалов, в ней можно увидеть
беспощадное угнетение челядинов и смердов. В Пространной Правде совсем
не случайно на полях против перечня личного состава княжеской вотчины
(значительно расширенной после Правды Ярославовичей), приписано: “Такоже
и за бояреск”, т. е. все штрафы, положенные за убийство вотчинных
княжеских слуг, распространяются и на вотчины боярские.

Есть еще одна новость в Пространной Правде. Она обмолвилась о свободных
смердах. В то время как Правда. Ярославовичей говорит только о смердах
зависимых, упоминая их в числе челяди. Пространная Правда говорит, что
смерды лично ответственные перед государственной властью.

Стр. 7.

Смерд может работать на барском дворе, в барском хозяйстве вообще, но он
не теряет своих специфичных признаков непосредственного производителя,
владеющего средствами производства, необходимыми для ведения
самостоятельного хозяйства. Смерд действительно сделал, в конечном
счете,челядь ненужной.

Для выявления истинного положения смерда при дворе князя приведу
несколько различных точек зрения по этому вопросу. “Соображая статьи
устава (Русской Правды),- пишет Лешков В.,- по которым всякий
смерд, умиравший бездетным, давал право наследовать в своем имуществе
князю, или по которым умучение смерда, без княжего слова, подвергало
виновного наказанию; по которым имущество смердов постоянно
противоставлялось имуществу князей,напр.,конь смерда-коню князя и борть
смерда - княжеской, и по которым были особые уроки смердам, оже оплатят
князю продажу: мы заключаем, что смерды были люди князя”. Или вот
такое…“Смерды есть низший. Рабочий, безземельный класс. Они были как бы
наймиты, работавшие на князя из хлеба и, следовательно, обязанные отдать
ему все свои силы за полученную от него землю, хлеб и защиту”. В.О.
Ключевский всю землю считает государственной. Смерда он видит только на
государственной земле и называет государственным крестьянином. Правда
пользуется термином “смерд” в двояком смысле: свободный простолюдин
вообще и свободный крестьянин в частности. Вопросу о древнерусских
смердах суждено, видимо, остаться крайне спорным надолго. С.В.Юшкову
принадлежит заслуга изучения правового положения смерда. Смерды-
свободные члены общины- основная масса сельского населения всей Руси, не
попавшие в частновладельческую зависимость и подчиненные только
государству. Они - плательщики даней, самая значительная часть
населения. Русская Правда имея в виду киевских и новгородских смердов,
знает не только крепостных смердов, но и свободных. Свободный смерд сам
отвечает за свои преступления: “то ти уроци смердам, оже платять княжю
продажю” (ст. 45 ПП). Стало быть, не все смерды платят князю продажу,
т.е. отвечают за себя, а только свободные.

Даже при первоначальном знакомстве с Русской Правдой бросается в глаза
отсутствие одной из характерных черт феодального законодательства: в
княжеском Уставе, нет ни слова о нормах оброка и барщины для смерда.
Впервые о смерде говорится в статье 26 Краткой Правды Археографического
списка: “А въ смердьи и холопъ 5 гривенъ”. Смерд работал на пашне, жил
по селам. Поэтому за смердами наблюдали особые сельские старосты. У
смерда был рабочий скот, который он получал от господина. Поэтому на
него распространялось “право мертвой руки”, отчетливо выраженное в
первой части статьи 90 ПП: “Аже смерд умреть, то задница князю”. Это
суровое право распространялось на смердов потому, что в изучаемый период
они в правовом положении не выделялись из среды холопов.

Стр. 8.

Однако трудности определения статуса смерда на этом не кончаются. Смерд
и по другим источникам выступает как крестьянин, владеющий домом,
имуществом, лошадью. За кражу его коня штраф устанавливается 2 гривны.

Разные люди – разные мнения… Да и смерды были как свободные, так и
зависимые. Но что ни говори, смерд не имел ни огромного состояния, как
знать, ни значимого положения в обществе, ни какой-либо власти, а потому
он почти ничем не выделяется из общей массы населения. И хотя Русская
Правда пытается хоть как-то это исправить, боюсь, что на практике больше
прислушивались к власть имущим и богатым, а такой человек, как смерд (не
говоря уже о лично зависимом населении), просто «отодвигался на второй
план». Как говорится, такие в государстве «погоды не делают»…

Более сложной юридической фигурой является закуп. Краткая Правда не
упоминает закупа, зато в Пространной Правде помещен специальный устав о
закупах (ст.56-62 и 64-66). Закуп- человек, работавший в хозяйстве
феодала за “купу”, заем, в который могли включаться различные ценности:
земля, скот, деньги и прочее. Этот долг следовало отработать, причем не
существовало нормативов. Объем работы определялся кредитором. Поэтому с
нарастанием процентов на заем, кабальная зависимость увеличивалась и
могла продолжаться долгое время. Первое юридическое урегулирование
долговых отношений закупов с кредиторами было произведено в Уставе
Владимира Мономаха. Закон охранял личность и имущество закупа, запрещая
господину беспричинно наказывать (ст.62 «Аже господин бьет закупа про
дело, то без вины есть; биеть ли не смысля пьян, а без вины, то яко же в
свободном платежь, тако же и в закупе») и отнимать имущество (ст.59 «Аже
господин переобидеть закупа, а увидеть купу его или отарицю, то то ему
все воротити, а за обиду платити ему 60 кун»). Если сам закуп совершал
правонарушение, ответственность была двоякой: господин увеличивал за
него штраф потерпевшему, но сам законодатель мог быть выдан головой,
т.е. превращен в холопа. Также закуп становился холопом и в случае
бегства без отработки долга (ст.56 «Аже закуп бежить от господы, то
обель»). В качестве свидетеля в судебном процессе закуп мог выступать
только в особых случаях.

В феодальном хозяйстве широко применялся труд рабов- холопов, ряды
которых постоянно пополнялись. Закон регламентировал различные источники
холопства. Русская Правда предусматривала следующие случаи: само продажа
в рабство, рождение от раба, женитьба на рабе, «ключничество», то есть
поступление в услужение господину без оговорки статуса свободного
человека. Источниками холопства были также: совершение преступления
(например «поток и разграбление» предусматривали «выдачу головой», то
есть превращение преступника в полного холопа), бегство закупа от
господина, злостное банкротство (купец транжирит или проигрывает чужое
имущество). Наиболее распространенным источником холопства, не
упомянутым однако в Русской правде, был плен.

Стр. 9.

Положение холопов было крайне тяжким - они “ниже хлеба ржаного ели и
без соли от последней нищеты”. Феодальные путы цепко держали человека в
рабском положении. Иногда, вконец отчаявшись и разуверившись во всех
земных и небесных надеждах, холопы пытались разорвать их, поднимали руку
на обидчиков- хозяев. Так, в 1066 году, сообщает Новгородская летопись,
был удавлен собственными холопами один из церковных изуверов епископ
Стефан. Холоп - наиболее бесправный субъект права. Его имущественное
положение особое: все, чем он обладал, являлось собственностью
господина. Но и за проступки его, штрафы платил господин или просто
отдавал холопа-нарушителя (например, ст.116 «Аче же холоп кде куны
в(ы)ложить, а он будеть не ведая вдал, то господину выкупати али
лишитися его; ведая ли будеть дал, а кун ему лишитися» или ст.121 «Аже
холоп крадеть кого любо, то господину выкупати…»). Присутствуют даже
особые статьи о бегстве холопа (ст.112-113).

Личность холопа как субъекта права не защищалась законом, В судебном
процессе холоп не может выступать в качестве стороны. Ссылаясь на его
показания в суде, свободный человек должен был оговориться, что
ссылается на “слова холопа”. Одна у холопа была надежда. Если был он
пленным - “от рати взят”, то соплеменники могли выкупить его. Цена за
пленного была высока- 10 златников, полновесных золотых монет русской
или византийской чеканки. Не каждый надеялся, что заплатят за него такой
выкуп. А если раб происходил из своего русского рода- племени, тогда
ждал он и желал он смерти своего господина. Хозяин мог завещанием своим
духовным, надеясь искупить земные грехи, отпустить холопов на волю.
После этого превращался холоп в пущенника, то есть отпущенного на волю.
Холопы стояли на низшей ступени уже и в те древние времена лестницы
социальных отношений. Жизнь становилась сложнее, дани и оброки
увеличивались. Разорение непосильными поборами смердов- общинников
породило еще одну категорию зависимых людей- изгоев. Изгой- это человек,
изгнанный силой тяжелых жизненных обстоятельств из своего круга,
разорившийся, потерявший дом, семью, хозяйство. Название изгоя
происходит, по-видимому, от древнего глагола “гоить”, равнозначному в
старину слову “жить”. Уже само возникновение особого слова для
обозначения таких людей говорит о большом количестве обездоленных.
Изгойство как социальное явление широко распространилось в Древней Руси,
и феодальным законодателям пришлось включить в своды древних законов
статьи об изгоях, а отцам церкви то и дело поминать их в своих
проповедях.

На данный момент в нашей исторической литературе господствует убеждение,
что частная юридическая жизнь древней Руси наиболее полно и верно
отразилась в древнейшем памятнике русского права - в Русской Правде.
Насколько мне позволяет знание изучаемого материала, я полностью
согласна с этим утверждением, ибо в Русской Правде охвачены чуть ли не
все отрасли тогдашнего права;

Стр. 10.

в нём чётко регулируется правовое положение отдельных групп населения
(зависимые и независимые), зафиксированы основные черты частного права

В этом документе достаточно подробно говорится о существовавших в то
время договорах: купли-продажи (людей, вещей, коней, а также само
продажи), займа (денег, вещей), кредитования (под проценты или без),
личного найма (в услужение, для выполнения определённой работы),
хранения, поручения и даже наследования.

В русском праве периода Киевской Руси не было и не могло быть общего
термина для обозначения права собственности, так как содержание этого
права было различным в зависимости от того, кто был субъектом и что
фигурировало в качестве объекта права собственности. Группа статей
Русской Правды защищает такую собственность. Устанавливается штраф в 12
гривен за нарушение земельной межи, такой же штраф следует за разорение
пчельников, бобриных угодий, за кражу ловчих соколов. Высшие штрафы в 12
гривен устанавливаются за побои, выбитые зубы, повреждение бороды -
видимо, корпоративное понимание чести зачастую приводило к физическим
столкновениям.

В древнерусской общине собственность имела огромное значение. Отношение
к личности определялось в первую очередь именно наличием собственности.
Человек, лишённый собственности или промотавшей её, мог обеспечить
имущественные связи с другими лицами единственным, что у него осталось –
самим собой.

Различают собственность в экономическом смысле как “состояние
принадлежности”, и право собственности, которое возникает при
регулировании действующих отношений нормами права. Собственникам
(коллективам, семьям, личностям, государству) на различных этапах
принадлежит в разных пределах право владения (факт обладания), право
пользования (извлечение доходов) и право распоряжения (определения
юридической судьбы вещей). В феодальном обществе право собственности
среди феодалов определяется их взаимной связью и связью с государством,
т.е. системой вассальной зависимости. А в крестьянской среде системой
запретов на распоряжение. От различий этих отношений зависит и различие
в статусе собственности.

Раньше всего появилась понятие собственности на движимое, личное
имущество (скот, орудие труда, оружие). А уже потом, когда и этого стало
недостаточно, люди стали присваивать земли (под пашни, строительство и
пастбища) и все что на них есть. Так появилось и понятие собственности
на недвижимость.

В X - XI веках, когда общинные пережитки на Руси еще довольно
значительны, определить форму собственности весьма трудно из-за
недостатка источников. В Русской Правде в подавляющем большинстве
случаев речь идет об индивидуальной собственности. Скорее всего, в
развитых районах, где действовало княжеское законодательство,
индивидуальная (частная) собственность играла решающую роль.

Стр. 11.

Собственник по Русской Правде имел право распоряжаться имуществом,
вступать в договоры, получать доходы с имущества. Требовать его защиты
при посягательствах. Объектами права собственности выступает весьма
обширный круг вещей - кони и скот, одежда и оружие, торговые товары и
пр.

Труднее обстоит дело с земельной собственностью, поскольку имеется лишь
ограниченный круг статей ст. 70, 71, 72, 73 ПП (ст. 34 КП), которые
устанавливают штрафы в 12 гривен за нарушение земельной бортной межи
(ст.71 ПП «Аже разнаменаеть борть, то 12 гривен») и за уничтожение
межевого знака (перетёса), сделанного на дереве (ст. 73 ПП). С точностью
нельзя установить, чья это межа: крестьянина, коллектива или феодала.
Следовательно, всякое сельское владение имело свои пределы, утвержденные
гражданским правителем и знаки их были священны для народа.

Статья 32 Правды Ярослава особо подчёркивает охрану княжеской
собственности, установив штраф за порчу княжеской борти (А в княже борти
3 гривне, любо пожгуть любо изодруть»).

В Русской Правде нашел свое отражение процесс усиления охраны частной
собственности. Так, если в Краткой Правде величина штрафа зависела
только от вида и количества украденного скота, то в ПП (ст. 41-45) есть
указание на место совершения преступления (украден ли скот из закрытого
помещения или с поля). Еще дальше Пространная Правда пошла в развитии
охраны частной собственности на землю. Для нее (ст. 72) характерна
большая по сравнению со ст. 34 КП дифференциация возможных случаев
нарушения межи (здесь особо выделяются бортовые, ролейные, дворовые
межи), что дает основание говорить о дальнейшем развитии феодального
хозяйства и прежде всего за счет общинных земель, росте случаев
нарушения права частной собственности в условиях усиливающегося
социального неравенства.

Формы собственности были различными. Помимо семейно-индивидуальных и
общинных хозяйств существовал княжеский домен, представлявший собой
конгломерат земель, принадлежавших лично князю. Он взимал там оброки,
налагал иные повинности, распоряжался землями по собственному желанию,
иногда выдавая малую часть своим воинам.

Сведения о княжеских землях имеются уже в X веке. Княгине Ольге
принадлежали села: Олгинчи, Будутино. Владимир 1 владел селом Преславино
и населённым пунктом Берестово с сотнями наложниц.

Большое значение имел фонд государственных земель, обложенных данью. В
основном он пополнялся за счет военных захватов. Государственные земли
охранялись на Руси столетиями и были важным источником пополнения казны.
Учёные вели долгую полемику о принадлежности этих земель. Одни считали
непосредственно государственной собственностью, другие - собственностью
крестьян (или общин), имевших право распоряжаться землёй, но с
сохранением повинностей при переходе к новому владельцу.

Собственность феодалов возникла как частная, основанная на княжеских
пожалованиях, в виде доменов, боярских и монастырских вотчин.

Стр. 12.

Источником её приобретения первоначально была заимка, освоение свободных
земель руками холопов и зависимых крестьян. Затем главным способом
приобретения земли стал прямой ее захват у соседских общин (“окняжение и
обояривание земли”). Чем позднее редакция Русской Правды, тем больше в
ней данных о развитии феодальной вотчины, которая включала в себя хоромы
владельца, жилища его слуг, помещения для челяди, хозяйственные
постройки. Вотчинники присваивали леса, устраивали бортные заповедники,
захватывали охотничьи угодья и промысловые участки добычи меда. Об этом,
в частности, говорят статьи 69 и 70 ПП, охраняя интересы собственников.

Охрана частной собственности - одно из назначений Русской Правды. Так,
согласно статье 71 ПП, истребление знака собственности на бортных
деревьях влекло штраф в 12 гривен. Высокий штраф означал, прежде всего,
защиту самого принципа частной собственности, на который совершал
покушение нарушитель.

Субъектами права собственности могли быть только люди не рабского
сословия (например, холоп не обладал личной собственностью, а все что у
него было, принадлежало «господину»).

Деление вещей на движимость и недвижимость не нашло юридического
оформления, но статус движимости разработан в Русской Правде довольно
обстоятельно. Собственность, её содержание и различные виды владения не
нашли специальных обобщенных терминов, однако на практике законодатель
различал право собственности и владения. Собственник имел право на
возврат своего имущества из незаконного владения (ст.35 ПП «Аже кто
познаеть свое, что будеть погубил или украдено у него что…., тогда он
свое возьметь..»), на основе строго установленной процедуры за
причинённую “обиду”, назначался штраф в 3 гривны. Возвращение вещей
требовало свидетельских показаний и разбиралось при необходимости перед
“сводом из 12 человек” (ст. 13, 14, 15, 16 КП; ст. 34, 35 ПП). “Если кто
чего взыщет на другом, и последний начнет запираться, то идти ему на
извод 12 мужей”.

Общий принцип защиты собственности заключался в том, чтобы вернуть её
законному хозяину и (или) заплатить ему штраф в качестве компенсации за
убытки. Движимая собственность (включая холопов) считается в Русской
Правде объектом полного господства собственника: при спорах о её
возвращении государство не накладывает штрафов, стороны сами
договариваются между собой. Доверившие имущество холопам (например, для
торговых операций) сами несли ответственность в полном объёме в случае
причинения убытков (ст. 116, 117).

Следует отметить сравнительную развитость обязательственного права в
Киевской Руси. Это является еще одним свидетельством господства здесь
права частной собственности.

Обязательство представляет собой правоотношение, в силу которого лицо,
нарушившее интересы другого лица, обязано совершить определённые
действия в пользу потерпевшего.

Стр. 13.

Например, укрывающий холопа должен вернуть его и заплатить штраф (ст.11
КП); взявший чужое имущество должен вернуть его и заплатить 3 гривны
штрафа (ст.12, 13 КП); укравший также обязан вернуть пропажу и выплатить
штраф (например, ст.42, 43, 59 ПП). Договорные обязательства оформляются
в систему при становлении частной собственности, но абстрактного понятия
договора ещё не существует. Позднее под договором стали понимать
соглашение 2-х или нескольких лиц, в результате, которого у сторон
возникали юридические права и обязанности.

По Русской Правде, холоп не являлся субъектов правоотношений и не мог
отвечать по обязательствам: всю имущественную ответственность за него
нес хозяин (ст.121 ПП «Аже крадеть холоп кого любо, то господину
выкупати и любо выдати…»). Имущественные последствия сделок холопа,
совершённых по поручению господина, так же ложились на последнего
(ст.116-117 ПП). В Русской Правде доминирует имущественная
ответственность. Однако закуп, в случае нарушения условий обязательств,
мог обращаться в полного холопа (ст.56 ПП). Купец - злостный банкрот
так же становился холопом (ст.54 ПП). При неразвитости рабства
зарождается принцип, согласно которому не выполняющий обязательства
становился зависимым от кредитора на срок, в течение которого
отрабатывал ему весь объём долга и убытков.

В IX - XII веках письменная форма договора ещё не развилась, они
совершались, как правило, в устной форме. Договоры заключались в
присутствии свидетелей, на торгу или в присутствии мытника. Это было
необходимо для устранения возможных последующих претензий, но суд
принимал и любые другие доказательства, удостоверяющие договоры.

В Русской Правде регламентировались договоры купли-продажи, займа,
кредитования, личного найма, поручения, наследования, хранения.

Сначала о договоре купли-продажи. Существовал особый порядок
купли-продажи челядина (ст. 16 КП и ст. 38 ПП), а также порядок
установления добросовестности приобретения вещи (ст. 37 и 39 ПП). Если
продавец сбывал вещь, которая ему не принадлежала, то сделка считалась
недействительной: вещь переходила к ее собственнику, а покупатель
предъявлял иск к продавцу о возмещении убытков (например, ст. 118 ПП о
купле холопа «Аже кто кренеть дюжь холоп не ведая, то первому господину
холоп поняти, а оному куны имати, роте ходивши, яко не ведая есмь
купил»). В обиходе договор купли-продажи был самым распространённым.
Продавались имущество (движимость и недвижимость) и холопы, причём
продаже последних в законодательстве того времени уделяется большое
внимание. В Русской Правде регламентировалась не столько сам договор
купли - продажи (его условия зависели от воли сторон), сколько споры,
возникавшие в результате взаимных претензий. Стороны могли распоряжаться
своей собственностью. Сделка о продаже каких либо значимых вещей
совершалась на торгу публично во избежание последующих претензий.

Договор займа был основной формой поддержки хозяйственной стабильности
при неурожаях и стихийных бедствиях, и законодатель регламентирует его
достаточно подробно.

Стр. 14.

Договор займа охватывал кредитные операции деньгами, продуктами и
вещами. Он заключался публично, в присутствии послухов. Исключения
допускались лишь для займов в сумме не более 3 гривен. В этом случае,
для взыскания долга (при отказе должника) достаточно кредитору принести
присягу (ст.52 ПП). Должник обязан был платить проценты, называвшиеся
“резами” для денег, “наставом” при займе меда, “присопом” в случае займа
жита (ст. 50-51 ПП).

Договор о поклаже закреплён в ст. 49 ПП («Аже кто поклажаи кладеть у
кого любо, то ту послуха нетуть; но оже начнеть большим клепати, тому и
ти роте, у кого то лежал товар: а толко еси у мене положил, зане же ему
в бологодел и хоронил товар того.») , т.е. товаре, переданном на
хранение. Она гласит, что оставивший имущество на хранении другому лицу
без свидетелей не может требовать большего, чем ему возвращают.
Хранитель должен дать судебную клятву: “Ты у меня оставил лишь это, и я,
сохранив имущество, оказал тебе услугу”.

В Русской Правде имеется упоминания о найме рабочих “мостников” для
ремонта и строительства мостов (ст. 97 ПП). Устанавливается размер платы
за работы и питание. Характер имущественного найма в Русской Правде не
раскрывается.

Наследственное право формируется и развивается в результате установления
частной собственности. “Институт наследства - указывал В.И. Лени, -
предполагает уже частную собственность”.

В Киевской Руси как во всяком классовом обществе, наследственному праву
принадлежала большая роль. С его помощью богатства, накопленные
поколениями собственников, оставались в руках одного и того же класса.
Уже договор с Византией 911 года различал наследование по завещанию и по
закону. Это различие закреплялось и в Русской Правде.

По договору Руси с Византией 911 года родственники имели право на долю
штрафов в случае убийства (ст. 4). А статья 13 гласит “Если кто из
русинов умрёт не урядив своего имения, будучи на службе в Византии, а
родственников там не имеет, то возвращается имущество близким
родственникам на Русь. Если оставит завещание, то имущество идёт тому, в
пользу кого составлено завещание”.

Споры о наследстве возникали довольно часто и церковные уставы
Владимира Мономаха и Ярослава Мудрого взяли эти тяжбы родственников под
свою юрисдикцию. Но поскольку положение церкви в это время было не
достаточно прочным, нормы о наследовании имущества, вошедшие в Русскую
Правду, расписаны очень подробно.

В Русской Правде идёт речь об индивидуальной семье (муж,
жена, дети) с личным хозяйством. В статьях о “верви” подразумеваются
коллективы родственников. В Пространной Правде вопросам наследования
посвящен особый раздел (ст. 90- 95, 98-106, 108). Статьи 90, 91
относятся к боярам, дружинникам и смердам.

Стр. 16.

Статья 90 гласит: “Аже умреть смерд, то задница князю; аже
будут дщери у него дома, то даяти на не, аже будуть за мужемь, то не
даяти части им” , то есть имущество умершего смерда, не оставившего
сыновней переходит к князю,а дочерям до замужества выделяется часть на
приданное. В тоже время среди дружинников и бояр действовал иной
принцип: наследство князю не идёт, его наследуют дочери. Таким образом,
право наследования смердов противопоставляется наследованию бояр и
простолюдинов, а не сливается с ними.

Общий принцип наследования известен ещё по договорам с Византией:
приоритет наследования по завещанию с обеспечением законной долей членов
семьи. Статья 92 Пространной Правды гласит: “Кто умирая разделит свой
дом детям, на том стоять, кто без ряда умрёт, всем детям идёт
имущество”. Наследование по завещанию ограничено сыновьями и женой (ст.
93, 95), дочери получают только часть. Дети от первой жены имеют право
на часть имущества, принадлежащего матери (ст. 94). Дети от рабыни не
наследуют ничего, но получают с матерью свободу (ст.98). Очень важно
было бы знать время появления этой статьи. Вероятно, духовенство с
самого начала старалось ввести понятие различия между законными и
незаконными детьми, но сомнительно, соблюдалось ли строго это различие
во времена Ярослава. Любопытно, что устав обращает внимание на детей от
рабов, признает их, и хотя лишает их наследства, дает им свободу вместе
с матерью. Полное признание незаконности их не допустило бы устав
обратить на них внимание. Итак, вернемся снова к праву наследования.
Если будут дети разных отцов, но одной матери, то каждый сын берет
отцовское. Если второй муж расхитил имение первого и сам умер, то дети
его возвращают детям первого, согласно показаниям свидетелей. Во всех
случаях “двор” переходит младшему сыну (ст.100), как менее способному к
самостоятельному существованию. Имущество малолетних детей находится под
управлением матери, а если она выходит замуж, то назначается родственник
- опекун. Мать, опекун, отчим отвечают за это имущество и несут
материальную ответственность за его утрату. Своей частью имущества мать
распоряжается самостоятельно, может завещать его детям, лишать их
наследства, если они будут “лихи” (ст.106)

Все это говорило о классовом характере защиты права собственности по
Русской Правде. Такой порядок наследования обеспечивал имущественное
право всех членов семьи. Одновременно устанавливалась зависимость
благополучия детей мужского пола от сохранения матерью средств
существования. В некоторых сферах наследственного права Русская Правда
соотносится с областью церковной компетенции.

Стр. 17.

В настоящее время огромное значение в человеческой жизни имеет наука
уголовного права. Развиваясь в течение веков, она постоянно изменяла
свой состав: впитывала новые, более совершенные нормы и избавлялась от
устаревших, потерявших свою былую значимость, отживающих свой век. Давно
доказано, что институты права и государства тесно взаимосвязаны, что они
постоянно пересекаются, помогая развиваться друг другу. Наука уголовного
права отнюдь не является исключением. Она так же, как и многие другие
правовые отрасли, прошла длинный тернистый путь развития, вытекая из
обычного права и, дифференцировавшись вместе с государством на
протяжении многих столетий, дошла до наших времён.

Современная наука уголовного права под термином "преступление" понимает
общественно опасное деяние, предусмотренное уголовным законодательством,
совершённое виновно (т.е. с умыслом или по неосторожности) лицом
вменяемым, достигшим возраста уголовной ответственности. А что же
понималось под этим термином в далёкий период создания Русской Правды?
На этот вопрос нам и придётся ответить.

С введением на Руси христианства, под влиянием новой морали происходит
замена языческих понятий о преступлении и наказании. В сфере уголовного
права Древней Руси проявляется частный характер древних
христианско-византийских правовых норм, основанных на римском частном
праве. Наиболее ясно такая замена выражается в княжеских уставах и в
Русской Правде, где любое преступление определялось не как нарушение
закона или княжеской воли (т.е. здесь не присутствуют преступления
против государства), а как "обида", т.е. причинение материального,
физического или морального вреда одному или группе лиц. За эту обиду
виновный должен был выплатить определённую компенсацию. Таким образом,
уголовное правонарушение не отличалось в законе от гражданско-правового.

Для того, чтобы выявить уровень правового развития Киевской Руси
необходимо остановиться на уголовном праве.

Уголовное право как совокупность норм, представляют собой отрасль права,
сформировавшуюся на стадии позднего феодализма и продолжавшую
развиваться в буржуазный период. Поэтому для более раннего времени
правильнее говорить об уголовном законодательстве, в центре которого
стоят две категории: преступление и наказание.

В летописях и договорах Руси с Византией имеется достаточно сведений о
караемых государством криминальных посягательствах. В IX - X веках речь
идёт о кражах, убийствах и т. д. Главным элементом преступных действий
является наказуемость. В качестве объекта нарушения могли выступать
государственные законы, обычаи. В литературе принято считать, что 1-я
попытка сделана в Русской Правде, где нанесение вреда личности именуется
“обидой”.

Объективная сторона преступления распадалась на 2 стадии: покушение на
преступление (например, наказывался человек, обнаживший меч, но не
ударивший) и совершенные преступления.

Стр. 18.

Закон намечал понятие соучастия (упомянут случай разбойного нападения
“скопом”, но ещё не разделял ролей соучастников (подстрекатель,
исполнитель)).

Субъектами преступлений, могут быть свободные люди. Любое преступление
подразумевало выплату штрафов и имущественные взыскания, для чего
требовалось наличие собственности. Холопы, сами будучи разновидностью
собственности, таковой не имели, а имущественную ответственность за них
несли их хозяева (платили штраф, но и могли отдать как компенсацию
провинившегося холопа). Очень трудно определить влияние сословного
статуса на положение субъекта. Вероятно, все население одинаково
отвечало за совершенные проступки, однако есть разница в наказании в
зависимость от того, на чью жизнь или собственность покушались
(например, ст. 19 и 25 КП: «Аще убьють огнищанина в обиду, то платити за
нь 80 гривен…» и «А в рядовници княже 5 гривен»). Русская Правда ничего
не говорит о совершении преступления женщинами, о возрасте преступников.

В Русской Правде отражены только 2 вида преступлений: против личности
(убийство, телесные повреждения, оскорбления, побои) и собственности
(разбой, кража, нарушение земельных границ, незаконное пользование чужим
имуществом). Закон защищал интересы индивидуума, который выделившись из
общинной системы, нуждался в охране, как своей личности, так и своего
хозяйства. Государственные преступления в Русской Правде не упоминаются,
весьма не чётко обрисованы деяния против княжеских слуг (например,
убийство конюха). На данном этапе ещё не существовало абстрактного
понимания государства его интересов. Вред государству отождествлялся с
вредом князю и посягательства против князей рассматривались как тяжкие
деяния. К участникам восстаний применялась казнь на месте преступления,
часто массовая. Князья в борьбе за власть прибегали к недостойным
методам, но вопрос об ответственности решался в их среде. Измена князю
так же рассматривалась в княжеском окружении, и ответственность во
многом зависела от расстановки политических сил.

В Русской Правде доминируют штрафы, хотя на практике арсенал уголовных
нарушений был довольно велик. Утверждённый вскоре после принятия
христианства кодекс, будучи государственным законодательством, порвал с
материально-нравственными установками язычества, но новые христианские
ценности усваивались постепенно. В таких условиях единственным критерием
интересов индивидуума мог быть только денежный эквивалент причинённого
ущерба, что и закрепляла система штрафов. Русская Правда являлась сугубо
светской, уголовные наказания против церкви устанавливались в церковных
уставах. В практике применялись следующие виды наказаний: кровная месть
(её лишь условно можно отнести к наказаниям) “поток и разграбление”
(высшая мера наказания, назначаемая за убийство в разбое ст.7 ПП, поджог
ст.83 ПП и конокрадство ст.35 ПП), смертная казнь, уголовные штрафы
(виры и «продажи»), заключение в темницу, членовредительские кары.

Стр. 19.

Уголовные штрафы за посягательства на личность носят выраженный
сословный характер, при посягательстве на имущество это проявляется
менее резко.

Замена языческих понятий о преступлении и наказании новыми понятиями
особенно ясно выражается в законодательстве, определяющем наказание за
убийство и в постепенном преобразовании института кровной мести. Так,
например, по договору с греками 911 года каждый мог безнаказанно
умертвить убийцу на месте преступления, что могло вызвать вооружённые
конфликты. В ст.38 Краткой Правды подтверждается правило, установленное,
видимо, обычаем - право убить вора на месте преступления. Но закон
ограничивает это право, разрешая убить его только ночью и запрещая
убивать связанного вора. В этом прослеживается сходство с существующим
ныне понятием превышения пределов необходимой обороны. Данная статья,
так же, как и ст.33 Краткой Правды (предусматривающая санкции за
физическое насилие в отношении смерда, огнищанина, тиуна или мечника без
княжеского разрешения), имеет своей целью укрепление княжеской
юрисдикции, ограничивая самосуд. Косвенным образом, подтверждая
существование общинного суда, ст.33 Краткой Правды указывает на
стремление княжеской власти установить монополию на суд. Если же
виновный успевал скрыться, то вступала в действие имущественная
ответственность. За убийство налагалась «вира». Она могла быть одинарная
(за убийство простого человека) и двойная (за смерть привилегированного
человека – 80 гривен. Ст.19,22 КП и 3 ПП). Вира поступала в княжескую
казну, а родственникам потерпевшего выплачивалось «головничество»,
равное вире. Существовал особый вид виры – «дикая». Она налагалась на
всю общину ( в случае простого, не разбойного убийства), но община за
своего члена только в том случае, если он раньше участвовал в вирных
платежах за своих соседей (ст.8 ПП: «Аже кто не вложится в дикую виру,
тому людье не помогають, но сам платить.»). За нанесение увечий, тяжких
телесных повреждений (ст.27,88 ) назначались полувиры (20 гривен). Все
остальные преступления наказывались штрафом («продажей»), размер
которого зависел от тяжести совершенного деяния. В Русской Правде все
еще сохраняется обычай кровной мести («око за око, зуб за зуб»), но
законодатель уже стремится заменить его на материальное возмещение
ущерба, но независимо от закона господствовал принцип: «имущие лица
отдавали свою часть собственности в качестве выкупа, не обладающих
собственностью родственников убитого преследовали до отмщения». Да и
ст.1 Правды Ярослава также предусматривала месть родственников за
убийство, если мстителем не выплачивается штраф 40 гривен.

В Правде Ярослава Мудрого за убийство огнищан, конюхов, князя, тиуна
предусмотрен уже повышенный штраф 80 гривен, за убийство свободного
человека выплачивается штраф 40 гривен (это, кстати, показывает еще раз,
что существовала зависимость от социального статуса). Если убьют
огнищанина и убийца его известен, то наказанию (в 80 гривен) подлежит
именно он: “а людям надобе”, написано в Правде (ст. 19). Если убийца не

Стр. 20.

обнаружен, то отвечают люди: “вирное платити, в ней же верви голова
начнет лежати” (ст. 20). “Ежели кто убьет человека в ссоре или пьянстве
и скроется, то вервь, или округа, где совершалось убийство, платит за
него пеню, но в разные сроки, и в несколько лет, для облегчения жителей.
Когда же убийца не скроется, то с округи или волости взыскать только
половину виры, а другую с самого убийцы”.

Договор Руси с Византией 945 года даёт право лишать жизни убийцу
родственникам убитого, независимо от степени родства. Русская Правда, в
свою очередь, ограничивает круг мстителей двумя степенями ближайших
родственников убитого (отец, сын, братья, племянники). Правда Ярослава
допускает убийство вора на месте преступления, даже если он княжеский
огнищанин (ст. 21, 38). Задержанного вора закон обязывал связать и
отвести на княжеский двор для суда. А потому мы уверенно можем сказать,
что русская правда стала более гуманной, нежели Договоры с Византией.

Но вернемся снова к анализу русской Правды…Итак, здесь упоминаются
многочисленные категории лиц (княжий отрок, повар, рядович, тиун, смерд,
холоп и пр.) и суммы штрафов за их убийство. Интересно заметить, что
убийство жены (ст. 88) каралось “тем же судом”, что и мужа. В случае
“вины” (измены) брался половинный штраф в 20 гривен. Однако не совсем
ясно, идёт ли речь о жене или женщинах вообще. Как поступали с
женщинами-убийцами, кодекс умалчивает, видимо закон еще не различал
преступников по половому признаку, или просто подобных случаев не было .
Ничего не известно и о покушениях не жизнь феодалов и князей. Вероятно,
наказания за них были связаны с казнями. Убийство холопа приравнивалось
к истреблению чужой собственности, за него выплачивалось хозяину его
стоимость. Во всех перечисленных случаях речь идёт об обычных бытовых
убийствах на почве ссоры или драки, но в Русской Правде упоминаются и
более опасные преступления - разбой и убийство в разбое. Но если
правительство брало с убийцы денежную виру, то родич-мститель мог
отказаться от своего права мстить убийце, взяв с него денежное
вознаграждение. Но я очень сомневаюсь, что деньги могли восполнить
утрату, а потому кровная месть оставалась неизменным атрибутом «суда»
родственников. И хотя Правда Ярославичей совсем исключает из своего
состава кровную месть, запретив убивать убийцу кому бы то ни было,
дозволяя родственникам убитого пользоваться определённой денежной
компенсацией со стороны убийцы, по-моему, нравы людей не могли
измениться, как того хотел закон.

Для полного запрещения кровной мести необходимы были усиление
государственности, индивидуализация хозяйства и распад родовых связей
(наверное, это главное) и имущественное накопление для выкупа. Принятие
христианства само по себе подготовило почву для запрета кровной мести,
нарушения заповеди “не убей” считалось тяжким грехом, лишь государство
могло возлагать на себя бремя кары.

Стр. 21.

С точки зрения церкви сама месть становится преступной. Таким образом,
расширяется право государства на личность и имущество преступника.

Русскую Правду можно определить как кодекс частного права- все ее
субъекты являются физическими лицами, понятие юридического лица закон
еще не знает. С этим связаны некоторые особенности кодификации, среди
видов преступлений, предусмотренных Русской Правдой, кроме преступлений
против государства. Личность самого князя как объект преступного
посягательства рассматривалась в качестве физического лица, отличавшаяся
от других только более высоким положением и привилегиями.

Являясь правовым памятником феодального государства со всеми присущими
ему признаками, Русская Правда в своих статьях разграничивает правовой
статус различных групп населения. Начиная со ст.19 более чётко выступает
классовое деление общества. В законе устанавливаются штрафы за убийство
княжеских слуг, за кражу и порчу княжеского имущества.

Кстати, в Русской Правде присутствуют статьи, предусматривающие
ответственность за «обиду». Например, ст.3 (КП) уделяет внимание не
характеру нанесённых повреждений, а рассматривает орудия, которыми
наносятся побои: батог, жердь, ладонь, чаша, рог, тупая сторона острого
орудия. Такой перечень говорит о том, что важно не причинённое телесное
повреждение, а оскорбление непосредственно нанесённое ударом («обида»).
В этом случае потерпевший имеет право на немедленную месть. Если же
обиженный сразу не отомстил обидчику по той или иной причине (не
настиг), то последний подвергается денежному взысканию в размере 12
гривен.

Также об оскорблении гласят ст.4 Краткой Правды (удар мечом, не вынутым
из ножен) и ст.8 Краткой Правды (вырывание бороды и усов). Обе эти
статьи предусматривают наказание за преступление в размере 12 гривен.

Ст.9 Краткой Правды гласит: "Ежели кто, вынув меч, не ударит, то тот
положит гривну". Преступление, описываемое в данной статье, можно
характеризовать как покушение на преступление, либо как оконченное
преступление (угроза, оскорбление).

Под “разбоем” подразумевалось преступное нанесение вреда имуществу и
личности, следствием чего могло быть специально предусмотренные кодексом
убийство в разбое (ст. 20 Правды Ярослава, ст. 5, 7 ПП). Совершившие
убийство разбойники не платили штрафа, а выдавались князю на “поток и
разграбление”. Общины обязаны были разыскивать разбойников-убийц или
выплачивать виру. Убийство в разбое в Древней Руси рассматривалось как
самое тяжкое преступление. В случае убийства огнищанина обязанность
розыска преступника возлагалась на вервь (общину), на территории которой
было совершено убийство. Если убийца не был пойман, то вервь обязана
была выплатить виру в размере 80 гривен (двойная дикая вира).

В ряде последующих статей Краткой Правды (ст.ст.22 -27) перечисляются
штрафы, взимаемые за убийство княжеских слуг, а также

Стр. 22

людей, находящихся в зависимости от князя. Ознакомившись с этими
статьями, можно представить социальную структуру тогдашнего общества,
определить положение тех или иных групп населения на социальной
лестнице. Разобраться в этом нам помогают перечисленные в этих статьях
штрафы. Так, жизнь княжеского тиуна и старшего конюха оценивается в 80
гривен, жизнь сельского старосты, пашенного, рабы-кормилицы или её
ребёнка - в 12 гривен, и ниже всех ценятся жизни рядовников, смердов и
холопов - всего по 5 гривен.

Следующий ряд статей Краткой Правды (ст.ст.5, 6 и 7) посвящён
членовредительству. Выделяются три основных вида: травма руки, ноги и
пальца. Отнятие руки, а также лишение возможности ею пользоваться в
древнерусском праве приравнивалось к смерти, поэтому за данное
оскорбление назначалось наказание, приравниваемое к наказанию за
убийство, т.е. налагался штраф в размере 40 гривен. Также в виде
наказания за это преступление могла применяться кровная месть. Но в
отличие от других статей, по которым предусматривалась кровная месть как
вид наказания, в случае причинения увечья мстить могли близкие
потерпевшего, т.к. сам он был не в состоянии.

За удар не обнаженным мечом, или его рукояткой (ст.23 ПП), тростью,
чашей (ст.25 ПП), 12 гривен, за удар палицей и жердью – 3 гривны, за
всякий толчок и рану легкую – 3 гривны «раненому гражданину на лечение».

Нанесение побоев, оскорбления, телесные повреждения карались денежными
штрафами. За повреждение пальца выплачивалось 3 гривны, за удары жердью,
палкой, за вырывание бороды и усов- 12 гривен, за отрубание руки - 40
гривен. Угроза оружием наказывалась штрафом в 1 гривну, хотя
дифференцированы в зависимости от тяжести увечья, ясного понимания
степени вреда в Русской Правде нет, поэтому можно говорить о принципе
казуальности: в кодексе перечисляются случаи нарушения телесной
неприкосновенности с конкретными штрафами, но без попыток обобщения.

Целый ряд статей Краткой Правды (ст.ст.29, 31, 32, 35 -37, 39, 40)
рассматривают различные случаи кражи. Видимо, раз краже отводится такое
значительное место, это явление наблюдалось довольно часто. Достаточно
подробно разработана система наказаний, что еще раз говорит о широком
распространении этого антиобщественного явления.

Больше всего внимания из всех уголовно наказуемых деяний в Русской
Правде уделяется краже. Подробно расписывается, какой штраф должен
уплатить уличённый вор за коня, корову, дрова, сено и т.д. Законодатель,
стремясь ничего не упустить, включает в этот список и зерно, и ловчих
птиц и, и охотничьих собак. Всякий имеет право убить ночного вора на
месте преступления во время совершения его; а кто продержит его
связанного до света, тот обязан идти с ним на княжеский двор (ст.40 ПП).
Убиение вора взятого или связанного есть преступление, и виновный платит
в казну 12 гривен. Конокрад «выдается головой» князю и теряет все права
гражданина. Кроме того, за конокрадство могло быть назначено такое
наказание, как «поток и разграбление» (ст.35 ПП).

Стр. 23.

Итак, общий принцип таков, что пострадавшему следует полностью
компенсировать материальный урон, поэтому виновный должен выплатить
стоимость украденного и заплатить штраф. Сословная защита имущества
встречается редко. Особой защитой пользовались не только княжеские
слуги, но и имущество князя. Так, ст.28 Краткой Правды устанавливает
размеры штрафов за похищение или истребление княжеского скота. В этой же
статье упоминается и о коне смерда (« А за княжь конь, иже тои с пятном,
3 гривне, а за смердеи 2 гривне…»). Сразу же бросается в глаза различная
сумма штрафа за кражу коня князя и смерда. По-моему, эта разница вызвана
не различным использованием этих коней (т.е. княжеский конь - боевой, а
крестьянский - рабочий), а просто закон ставит княжеское имущество под
большую охрану по сравнению с имуществом смерда. В Пространной Правде за
кражу коней (основной рабочей силы) вор выдавался на “поток и
разграбление”. Убийство вора на месте кражи не считалось преступлением,
и наказания не влекло. Все иные виды посягательств на чужую
собственность карались штрафами (нарушение земельных границ, сжигание
пчельников, самовольный захват чужого коня или оружия, поломка чужых
вещей) размером в 12 гривен.

Кроме краж, осуществленных одним человеком, существуют нормы (ст.31,40
КП, 42,43 ПП), говорящие о кражах скота и хлеба 10, 18 и многими лицами.

Было бы ошибкой все статьи о кражах (а их количество растет от 2 в
Правде Ярослава до 7 в Правде Ярославичей и 17 в Пространной Правде)
механически относить только к имуществу феодалов. В жизни имели место
кражи имущества и у простого населения. В этом смысле юрисдикция
феодального закона распространяется на все свободное население (см.
например, ст.59 ПП). Городские ремесленники и крестьяне в таких случаях
могли обращаться к суду за защитой своего интереса. Но основная цель
законодателя и закона – охрана самих принципов феодальной собственности
и конкретных объектов этой собственности.

Таким образом, раздел о кражах можно считать разобранным. Переходим к
преступлениям против нравственности…

Устав князя Ярослава Мудрого содержит нормы о нарушениях семейных
устоев, нравственности и морали. В церковных уставах имеются упоминания
о еретичестве, кражах в церкви, нарушениях богослужения, но санкции за
них отсутствуют. Видимо, в период христианства государство и церковь,
проводя гибкую политику, не “увлекались репрессиями”. Карались
изнасилования, многожёнство, кровосмешение, супружеские измены. Формой
наказания были штрафы, иногда очень значительные. Так, за нецензурные
оскорбления женщины устанавливались следующие штрафы: за жён бояр- 5
гривен золота, меньших бояр- 3 гривны золота, городских людей- 3 гривны
серебра, сельских людей-1 гривна серебра. Иногда штрафы были просто
огромны – за “блуд” свёкра со снохой, за сожительство двух братьев с
одной женой – 100 гривен. Трудно сказать, откуда виновные брали такие
суммы. Помимо штрафов в статьях церковных указов устанавливалась
“епитимья”, и

Стр. 24.

имелось обычно добавления “князь казнит” (т.е. наказывает). В чём суть
этого “князь казнит” - определить невозможно. Может быть, наиболее
приемлема точка зрения, согласно которой реализация наказания
осуществлялась светскими органами, церковь этим не занималась.

Еще при Владимире Мономахе мы видим, что епископы настаивают на
необходимости казнить разбойников с испытанием, и уже этот совет
обращать внимание на обстоятельства и побуждения вел к обозначенному в
Русской Правде различию между разбоем и убийством в ссоре, на пиру:
кроме того, естественно было бы для общества требовать, чтобы человек,
явно вредный и опасный, был исключен из общества.

Русская Правда не знает смертной казни, но она применялась на практике
за антигосударственную деятельность, за участие в восстаниях. Любопытно,
что уже в X - XI веках это наказание регулировалось государством.
Сведения о применении смертной казни правителем руссов имеются в
арабских источниках IX - X веков. По свидетельствам ибн Даста и ибн
Фадлана, вора и разбойника могли лишить жизни через повешение. Применяли
варварские казни княгиня Ольга и князь Святослав (до 972 года) в
осаждённом городе Доростоле. Согласно арабским источникам, существовала
альтернатива казни: преступника могли “выслать” на окраину государства
(вариант изгнания из общины). Примерно в X веке казнь уступила место
штрафам, а преступления имущественные и против личности. В конце X века
Владимир Мономах из-за усилившихся “разбоев” обсуждал вопрос о введении
за них смертной казни, причём опасался этого “боясь греха”.
Следовательно, в ограничении смертных приговоров сыграло роль принятие
христианства (одна из заповедей «не убий»). Также умолчание о смертной
казни в кодексе объясняется тем, что законодатель понимает её как
продолжение кровной мести, которую он пытался отменить. Но княжеское
окружение санкционировало усиление репрессий, поскольку их основная
обязанность – “бороться со злом”. Введённые казни за разбои привели к
оскудению казны, перестали поступать штрафы, и последовала замена
лишения жизни штрафами. Причем речь, видимо, шла не только о разбоях, а
о широком круге посягательств на собственность и личность. “Всякий
уголовный донос требует свидетельства и присяги семи человек; но варяг и
чужестранец обязуется представить только двух. Когда дело идет
единственно о побоях легких, то нужно вообще 2 свидетеля; но чужестранца
никогда нельзя обвинять без семи”. Итак, древние наши законы
покровительствуют иностранцам, но это было даже лучше для внешней
политики.

В таком виде система уголовных штрафов вошла в Русскую Правду в XI веке.
Смертная казнь на длительное время перестала применяться, по крайней
мере, официально, в соответствии с законом. Но, повторюсь, нет гарантий,
что на практике она действительно «вымерла». Например, на рубеже XI -
XII веков Галицкий князь Роман закапывал непокорных бояр в землю,
четвертовал их и с изуверской назидательностью приговаривал: “Не
раздавив пчёл, мёду не съесть”.

Стр. 25.

Но все равно, штрафы оставались основным видом наказания по Русской
Правде, они применялись за все виды преступлений и служили источником
существенного пополнения государственной казны. Размер штрафа колебался
от 1 до 80 гривен серебра, в церковных уставах- до 100 гривен. С
точностью определить, какая часть шла потерпевшему, а какая -
государству, не является возможным , хотя при выплате виры общиной
князю, последний должен был выплатить сумму, равную вире, семье
потерпевшего. Вира представляла собой уголовный штраф, который
выплачивался только за убийство и только свободного человека. В Правде
Ярослава Мудрого размер виры един для всех и составляет 40 гривен
серебра. В Русской Правде нет упоминаний об убийстве феодалов и бояр.
Вероятно, за это полагалось более суровое наказание, нежели вира. За 40
гривен по ценам того времени можно было купить 20 коней. Выплаты таких
сумм была не каждому по силам. Поэтому существовал коллективный институт
“дикой виры”, куда делали взносы члены общины, но община платила за
своего члена лишь в том случае, если он ранее участвовал в подобных
платежах (ст.8 ПП).

Но существовали и другие виды штрафов, например, «продажа» (ст.35, 36
КП). Это установленный законом штраф, взыскиваемый в пользу князя в
качестве государственного органа, т.е. идущий в казну. Продажа - самый
распространённый штраф, выплачивающийся за посягательства на
собственность, нанесение побоев, оскорбления. Его размер составлял от 1
до 12 гривен.

Помимо «продажи» устанавливается взыскание «за обиду» в пользу
потерпевшего, которое можно сравнить с существующим в современном
законодательстве возмещением причинённого вреда (ущерба).

Уроками назывались штрафы за оскорбление собственности и имущества.
Например, “кто намеренно коня зарежет или скотину, то платит 12 гривен
продажи, а хозяину – урок” (ст. 84 ПП). Поскольку рабы и холопы
приравнивались к имуществу хозяев, за их убийство выплачивался урок, а
не вира. Стоимость холопов Русской Правде оценивает в 5-6 гривен, а
более высокопоставленных холопов (тиуна, ремесленника)- 12 гривен.

Удивительно, но в Русской Правде нет такого вида наказания, как
«заточение в темницу». Возможно, что такого плана свобода в то время
была главным достоянием человека.

Также хочу заметить, что в тексте Пространной Правды намечаются мотивы
преступлений (прогресс в вопросе становления уголовного права). Так,
ст.6 Пространной Правды упоминает случай убийства "на пиру явно", а ст.7
- убийство "на разбое без всякой ссоры". В первом случае подразумевается
неумышленное, открыто совершённое убийство (а "на пиру" - значит ещё и в
состоянии опьянения). Во втором случае - разбойное, корыстное,
предумышленное убийство (хотя на практике умышленно можно убить и на
пиру, а неумышленно в разбое). За такое убийство в разбое (ст.7
Пространной Правды) по закону могла назначаться высшая мера наказания -
"поток и разграбление".

Стр. 26.

Проанализировав ст.ст.3 - 10 Пространной Правды, можно сделать вывод об
особенностях композиционной работы составителей Пространной Правды:
используя нормы Краткой Правды, переставляя и редактируя их, они
стремились к тому, чтобы определённый тематический комплекс статей
представлял собой композиционное целое.

Ст.11 начинает следующий раздел (ст.ст.11 - 17), устанавливающий ставки
штрафов за убийство представителей различных социальных групп, связанных
с княжеским (и отчасти с боярским) хозяйством, начиная от
высокопоставленных тиунов и кончая холопом. В этом разделе вводится
следующая система штрафов за убийство:

* огнищанин, тиун, конюший - 80 гривен;

* княжеский отрок, конюх, повар - 40 гривен;

* сельский тиун, ремесленник, кормилица - 12 гривен;

* раба - 6 гривен;

* смерд, холоп, рядович - 5 гривен.

В данном разделе меня заинтересовала ст.15, гласящая о штрафах за
Следующая группа статей (ст.ст.18 - 22 Пространной Правды) является
заключением темы, посвящённой убийству. В этом разделе Пространной
Правды мы знакомимся с понятием т.н. поклёпной виры, т.е. с обвинением в
убийстве в том случае, когда обвиняемый не пойман с поличным, или нет
прямых доказательств совершения им преступного деяния.

Как и другие средневековые Правды, Пространная Правда знает институт
ордалий, т.е. т.н. "божьего суда". В ст.ст.21 и 22 Пространной Правды
упоминается об испытании железом и водой тех лиц, которые не могут найти
свидетелей (послухов) для свержения поклёпа.

В данном случае послухи - это не свидетели преступления, а свидетели
доброй славы обвиняемого, которые могут "вывести виру", т.е. отвести от
него обвинение.

Следующий комплекс статей (ст.ст.23 - 31 Пространной Правды) посвящён
оскорблению действием и телесным повреждениям. Основным источником
данного раздела является Краткая Правда. Качественно новой является лишь
ст.26 Пространной Правды, в которой говорится об отсутствии наказания за
нанесение ответного удара. Содержание этой статьи можно интерпретировать
как месть и как оборону (сходство с современным УК). В этом разделе мы
сталкиваемся с новым видом штрафа - продажей, размер которого составлял
1, 3 или 12 гривен. Продажа поступала в казну, а потерпевший получал
"урок", т.е. денежное возмещение за причинённый ему ущерб.

Остальные статьи редакции имеют соответствующие нормы в Краткой Правде,
за исключением ст.30 Пространной Правды. По этой статье удар мечом
рассматривается не как оскорбление, а как нанесение телесного
повреждения и наказывается низкой продажей в 3 гривны (в отличие от
ст.23 Пространной Правды, устанавливающей высокую продажу - 12 гривен -
за удар мечом, не вынутым из ножен). Отсюда можно сделать вывод, что по

Стр. 27.

закону Древней Руси оскорбление было более тяжким преступлением, чем
нанесение телесных повреждений.

Ст.31 Пространной Правды расширяет состав преступления сравнительно со
ст.10 Краткой Правды, включая в разряд побоев также удар жердью. В
данном случае прослеживается тенденция к снижению количества
преступлений, подпадающих под классификацию оскорбительных действий.
Вторая часть данной статьи говорит об изменении юридических прав
иноземцев. Теперь варяги и колбяги должны были представлять такое же
количество свидетелей, как и русские.

С данным комплексом статей неразрывно связаны, и в то же время его
продолжают статьи, посвящённые воровству (татьбе). Ст.40 Пространной
Правды разрешает без всякого суда убить на месте преступления ночного
вора "во пса место", тем самым дублируя ст.38 Краткой Правды. Если же
вора продержали до рассвета, и люди видели его связанным, то убить его
нельзя, иначе придётся заплатить штраф в 12 гривен. В случае, если вор
был схвачен, и ему была сохранена жизнь, то на рассвете он должен быть
передан на княжеский суд.

Ст.41 и 43 Пространной Правды говорят о краже имущества из закрытого
помещения, (т.е. о краже специально охраняемого имущества), что каралось
повешенными штрафами. Для сравнения: «Аже крадеть кто скот в хлеве или
клеть, …то платити ему 3 гривны» (ст.41) и «Аже крадеть скот на поле…60
кун» (ст.42).

Завершает же цикл статей, посвящённых краже, ст.46 Пространной Правды, в
которой говорится о краже, совершённой холопом, т.е. человеком лично
зависимым и не несущим по этой причине личной ответственности перед
князем (т.е. не платящим "продажу"). В этом случае ответственность
возлагается на его хозяина, который обязан возместить потерпевшему
двойную стоимость украденного.

В последующем тексте Пространной редакции Русской Правды менее чётко
прослеживается принцип деления на разделы по тематическому признаку.
Говорится в основном об обязательственном праве Древней Руси, а
преступлениям и наказаниям отводится совсем незначительное место.

Иногда, люди в случае нарушения своих прав не могли договориться между
собой о возмещении убытка. Именно для таких случаев имелся суд.

Древнейшей формой суда, был суд общины, члены которой в равной степени
обладали правами и обязанностями в судебных разбирательствах.
Состязательность сохранялась долгое время, поэтому процесс в Древней
Руси называют состязанием (реже обвинением.). Ему присущи следующие
черты:

1)Начинался только по инициативе истца;

2)Истец и ответчик обладали равными правами;

3)Судопроизводство было гласным и устным;

4)Значительную роль играли ордалии («суд божий»), присяга и жребий.
Одновременно в X-XI веке укреплялся процесс, где ведущую роль играли
князь и его администрация: они возбуждали процесс, сами собирали
сведения и выносили приговор, часто сопряжённый со смертельным исходом.

Стр. 28.

Прототипом такого процесса может служить суд княгини Ольги над послами
древлян в период восстания или суд князей над восставшими в 1068 и 113
году.

Поводами к возбуждению процесса служили жалобы истцов, захват
преступника на месте преступления, факт совершения преступления. Одной
из форм начала процесса был так называемый “заклич”: публичное
объявление о пропаже имущества и начале поиска похитителя (обычно на
торгу). Если пропажа обнаруживалась по истечении 3-х дней, то тот, у
кого она находилась, считался ответчиком (ст.32, 34 ПП).

На ком лежала обязанность приводить судебные приговор в исполнение,
т.е. подвергать виновного наказанию, собирать пени и т.д. - на все это
нет достаточных указаний в Русской Правде. Но из других свидетельств мы
узнаем о важном значении при суде тиуна князя, от которого зависело
решить дело «право или не право». Кроме того, при судопроизводстве
упоминаются еще слуги княжеские. Чиновники, которым подлежало решить
уголовные дела, назывались вирниками, и каждый судья имел помощника, или
отрока, метельника, или писца. Они брали пошлину от каждого дела.
Вирнику и писцу для объезда волости давали лошадей. Давался трехдневный
срок для возвращения похищенного, по истечении которого лицо, у которого
обнаруживались искомые вещи, считалось виновным, должно было вернуть
имущество и доказывать законность его приобретения. Использовались
различные виды доказательств: устные, письменные, свидетельские, улики.
Очевидцы происшествия назывались видаками. Существовали “послухи”,
которых одни исследователи считают очевидцами “по слуху”, другие -
свидетелями “доброй славы обвиняемого”. Ими могли быть только свободные
люди: “на холопа послушества не складывают, поскольку он несвободен”,
гласит Русская Правда. Равенство сторон в процессе диктовало привлечение
к свидетельству только свободных. Лишь в малой тяжбе и “по нужде” можно
было ссылаться на закупа. Если не было “свободных”, то ссылались на
тиуна боярского, а «на иных не складывать» (ст.66 ПП). В судебном
процессе смерд выступал равноправным участником.

«Когда на двор княжеский» – где обыкновенно разбирались дела – «придет
истец, окровавленный или в синих пятнах, то ему не нужно представлять
иного свидетельства; а ежели нет знаков, то представляет очевидцев
драки, и виновник ее платит 60 кун». «Ежели истец будет окровавлен, а
свидетели покажут, что он сам начал драку, то ему нет удовлетворения».

В Киевской Руси судебными доказательствами были: собственные признания,
показания послухов, видаков, ордалии (т.е. “Суды Божьи”) и присяга.
Русская Правда ничего не говорит о собственном признании, но оно имело
решающее значение. К числу судебных доказательств относился и жребий:
кому надо приносить присягу. Присяга у славян называлась ротой. По
принятии христианства она выражалась в словесной клятве и сопровождалась
целованием креста. Принося присягу, обычно клялись именем божеств и
высших сил. Имелись два вида судебных клятв: для истца и ответчика.
Истец

Стр.29

мог приносить перед судом присягу в случае обоснования небольших исков
(ст.48 ПП). Ответчик приносил так называемую очистительную присягу
(ст.49 и 115 ПП).

Смысл клятвы сводился к тому, что приносящий ее клялся именем Бога в
подтверждение того, что говорит правду. Считалось, что если присягнувший
солгал, то он непременно так или иначе будет наказан Богом.

В Русской Правде не содержится постановлений, которые определили бы
ближайшим образом процессуальную деятельность сторон и судей. Процесс
начинается и кончается самими сторонами. Решение суда было, вероятно,
словесным. Русская Правда не содержит никаких постановлений о вторичном
рассмотрении дела по жалобе недовольной стороны. Можно думать, что
жалобы на неправильность действий судебных органов подавались князю.
Разбирая жалобы, князь пересматривал дело заново по существу.

Но судебные доказательства не всегда давали полную ясность, а потому
иногда (крайне редко) применялись ордалии (испытания железом и водой).
Прямых свидетельств об ордалиях на Руси не осталось. Испытание железом
заключалось в том, что подозреваемый должен был коснуться раскаленного
металла, и по характеру ожога судили о его виновности. При испытании
водой, подозреваемого связывали особым образом, чтобы он не захлебнулся
и погружали в воду. Если он не начинал тонуть, то считали виновным (вода
не приняла его).

В Русской Правде предусмотрена особая форма обнаружения утраченного
имущества – свод (ст.35 – 39 ПП).

“Утратив одежду, оружие, хозяин должен заявить на торгу; опознав вещь у
гражданина, идет с ним на свод, т.е. спрашивает, где он взял ее? И
переходя таким образом от человека к человеку, отыскивает
действительного вора, который платит за вину 3 гривны, а вещь остается в
руках хозяина… Кто скажет, что украденное куплено им у человека
неизвестного, или жителя иной области, тому надобно представить двух
свиделелей, граждан свободных, или мытника (сборщика налогов), чтобы они
клятвою подтвердили истину слов его. В таком случае хозяин берет свое
лицом, а купец лишается вещи, но может отыскивать продавца”. “О беглом
холопе господин объявляет на торгу, и ежели через три дня опознает его в
чьем доме, то хозяин сего дома, возвратив укрытого беглеца, платит в еще
в казну 3 гривны”.

Если после “заклича” пропавшая вещь обнаруживалась у лица, заявившего
себя добросовестным приобретателем, начинался свод. Указывался человек,
у которого приобреталась вещь, тот в свою очередь указывал на другого, и
т.д. Кто не мог указать источник приобретения, считался вором (татем),
должен был вернуть вещь (стоимость) и заплатить штраф. В пределах одной
территориальной единицы свод шел до последнего лица, но если в нем
участвовали жители другой территории (города) он шел до третьего лица,
которое выплачивало возмещение (ст.35-39 ПП), получая право дальше
самому продолжать свод.

«Гонение следа» – третья форма судебного процесса, заключавшаяся в
поиске наказаний и преступника (ст. 77 ПП). При отсутствии специальных

Стр.30

розыскных органов на Руси, «гонение следа» проводилось потерпевшими, их
родственниками, общиной или просто добровольцами.

С.В. Юшков называл обе стороны судебного процесса истцами. Они
пользовались почти одинаковыми судебными правами и на суде обыкновенно
окружались толпой родственников и соседей, которые являлись, таким
образом, пособниками.

В Русской Правде содержатся статьи, которые говорят о немалой роли
судебной власти и при установлении процессуальных отношений сторон.
Обвиняемый, не явившийся в суд, мог быть подвергнут аресту.

В заключение следует отметить, что несмотря на формализм, а порой и
чисто внешнюю объективность, древнее судопроизводство последовательно
отстаивало интересы господствующего класса феодалов. Феодал мог привести
в суд и наибольшее количество послухов, и более успешно организовать
свод и гонение следа. Он, имея лучшее оружие и лучшего боевого коня, мог
рассчитывать на победу в судебном поединке и, конечно же, на его стороне
стояли судьи – представители того же господствующего класса

Заключение.

Теперь, когда мною рассмотрены все статьи Русской Правды, все ее
содержание по разделам, я могу с уверенностью сказать, что Русская
Правда является уникальнейшим памятником древнерусского права. Ведь она,
являясь первым писаным сводом законов, достаточно полно охватывает
весьма обширную сферу различных отношений. Она представляет собой свод
развитого феодального права, в котором нашли отражение нормы уголовного
и гражданского права и процесса.

Русская Правда - памятник феодального права. Она всесторонне защищает
интересы господствующего класса и откровенно провозглашает бесправие
несвободных тружеников - холопов, челяди. Но и это нельзя осудить,
потому как Русская правда – «дочь своего времени» и можно понять
законодателя в его стремлении выделить из общей массы различные группы
(слои населения).

Русская Правда во всех её редакциях и списках является памятником
громадного исторического значения. На протяжении нескольких веков она
служила основным руководством при судебном разбирательстве. Да и что
судебное! Русская Правда стала великим творением, регламентирующим и
нравственные отношения людей.

Стр.31

В том или ином виде Русская Правда вошла в состав или послужила одним
из источников позднейших судных грамот: Псковской судной грамоты,
Двинской уставной грамоты 1550 года, даже некоторых статей Соборного
Уложения 1649 года.

Списки Пространной Правды активно распространялись ещё в XV - XVI вв. И
только в 1497 году был издан Судебник Ивана III Васильевича, заменивший
Пространную Правду в качестве основного источника права на территориях,
объединённых в составе централизованного Русского государства.

В многочисленных трудах Русская Правда рассматривалась в самых различных
аспектах: юридическом, историческом, лингвистическом.

Русская Правда - жемчужина в истории русской культуры, взятая в
окружении других законодательных памятников, она делается для нас
понятнее, яснее и величественнее.

Законы всех времен и народов – прекрасный материал для изучения
общественного строя, государственного механизма, формы государственного
единства, различных отраслей права. Однако нельзя забывать, что в законе
устанавливалась лишь должное поведение людей. Порой нормы, закрепленные
в законе, и их реальное воплощение на практике были весьма различными.
Тем не менее, сопоставление одного закона с другим и с иными
историческими источниками, да и сам анализ того или иного закона,
позволяют с высокой степенью достоверности восстановить истинную картину
общества того времени.

Русская Правда, являясь первым подобным творением в области права,
проложила дорогу дальнейшему его развитию. А потому нельзя не обратить
внимания даже на малую ее часть, ибо это памятная страница истории нашей
России.

СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.

И.А. ИСАЕВ. История государства и права. Учебник. М. «Юрист»,1993.

Ред. Ю.П. ТИТОВ. История государства и права России. Учебник. Москва.
«Проспект». 2000 г.

Хрестоматия по истории государства и права СССР. Дооктябрьский период.
Ред. Ю.П. ТИТОВ и О.И. ЧИСТЯКОВ. М. «Юрид. Лит.» 1990

История государства и права СССР: сборник документов. Ч.1. Сост.
Ю.П.ТИТОВ и А.Ф. ГОНЧАРОВ. М.1968

История СССР с древнейших времен до Великой Октябрьской революции. Т.1.
Под редакцией Тихомирова, Фадеева. М. 1988.

История государства и права СССР. Под редакцией ТИТОВА Ю.П. Ч.1. М.
Юридическая литература. 1988.

РАЗВИТИЕ РУССКОГО ПРАВА В 15- ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ 17 ВЕКА. М. 1986.

ГРУШЕВСКИЙ М.С. Очерк истории Киевской земли от смерти Ярослава до конца
14 века. К. Наукова Думка. 1991.

ГРЕКОВ Б.Д. Киевская Русь. Политиздат. 1953.

ДЕГТЯРЕВ А. , ДУБОВ И. Начало Отечества. Л. 1983.

ЗИМИН А.А. Холопы на Руси. М. Наука. 1973.

КАРАМЗИН Н.М. История государства Российского т. 2-3 Тула. Приокское
книжное изд. 1990.

НИКОЛЬСКИЙ В. О началах наследования в Древней Руси. М. 1859.

РЫБАКОВ Б.А. Киевская Русь и русские княжества 12-13 веков. М. Наука.
1982

РОГОВ В.А. Государственный строй Древней Руси: учебное пособие. М. ВЮЗИ.
1984.

РОГОВ В.А. История государства и права России 9- нач. 20 веков. М.
Манускрипт. 1994.

ЧЕРЕПНИН Л.В. Акты феодального землевладения и хозяйства. М. НАУКА.
1961.

ШАХМАТОВ А.А. Повесть временных лет. т.1. 1916.

ЩАПОВ Я.Н. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси 9- 14 века. М.
1972.

ЮШКОВ С.В. История государства и права СССР. Учебник. М. 1961.

ЮШКОВ С.В. Общественно- политический строй и право Киевского
государства. М. 1949.

Рыбаков Б.А. Киевская Русь и русские княжества 12-13 веков. М. Наука.
1982.с.59.

?История государства и права СССР: сборник документов.Ч1.Сост. Ю.П.
Титов и А.Ф. Гончаров.М.1968.С.35

?Рогов В.А. Государственный строй Древней Руси: учебное пособие. М:
ВЮЗИ, 1984. С. 21-22.

Шахматов А.А. Повесть временных лет т.1. 1916с.69.

Дегтярев А., Дубов И.Начало Отечества.Л. 1983с.62

Карамзин Н.М. История государства Российского. Т.2. Тула. Приокское кн.
Изд. 1990.с.59.

Черепнин Л.В. Акты феодального землевладения. М. Наука. 1961. С.88.

?История государства и права СССР: Сборник документов.Ч1.Сост.
Ю.П.Титов, А.Ф. Гончаров.М.1968.С 6.

История СССР с древнейших времен до Великой Октябрьской революции. Т.1
Под ред. Тихомирова, Фадеева. М. 1988.с. 103.

Никольский В. О началах наследование в Древней Руси. М. 1859.с. 357.

Юшков С.В. История государства и права СССР. Учебник. М. 1961.с.59.

Зимин А.А. Холопы на Руси. М. Наука. 1973.с. 38.

Грушевский М.С. Очерк по истории Киевской земли от смерти Ярослава до
конца 14 века. К. Наукова Думка. 1991.с. 111.

Раннефеодальные государства и народности. М. Наука. 1991. С.56.

История государства и права СССР. Под ред. Титова Ю.П. ч.1 М.
Юридическая литература. 1988. С. 122.

Греков Б.Д. Киевская Русь. Политиздат. 1953.с.48.

ХРЕСТОМАТИЯ по истории государства и права СССР. Дооктябрьский период.
Под редакцией ТИТОВА Ю.П. и ЧИСТЯКОВА И.О. М. 1990

Щапов Я.Н. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси 9-14 века. М.
1972.с.54.

Рогов В.А. История государства и права России 9- нач. 20 века. М.
Манускрипт. 1994. С. 66.

?История государства и права СССР: сборник документов.Ч.1. Сост.
Ю.П.Титов, А.Ф.Гончаров.М.1968.С-7

Исаев И.А. История государства и права России. М. 1993с. 8.

Юшков С.В. Общественно- политический строй и право Киевского
государства. М. 1949.с.103.

Развитие русского права в 15-первой половине 17 века. М. 1986.с.57.

Новости