Реферат: О перспективах социолингвистических исследований в русистике
2.
К проблеме социальной дифференциации языка тесно примыкают вопросы, связанные с
особенностями речевого общения в разных социальных группах. Как представляется,
до последнего времени этот круг вопросов изучался преимущественно в аспекте
использования языковых средств (и своеобразия такого использования)
представителями так наз. условных социальных групп [2]; при этом объектом
изучения были главным образом средства литературного языка, допускающие
варьирование. (Оказалось, что такое варьирование социально обусловлено: оно
зависит от возраста говорящих, уровня их образования, территориальной
принадлежности, профессии и ряда других характеристик; см. Русский язык, 1974).
Однако
такие исследования, при всей их важности для общего представления о социальной
обусловленности использования средств литературного языка, не дают ответа на
вопрос о том, как используется русский язык - и не только литературный - в
реальных коллективах носителей языка: в семье, школьном классе, компаниях
друзей, сверстников и т.п.
Поскольку
каждый такой коллектив представляет собой своеобразную ячейку общества,
естественно предположить, что и по использованию языка и по шаблонам языкового
общения эти ячейки также своеобразны: очевидно, что, например, речевое
поведение человека как члена семьи должно отличаться от его же речевого
поведения в роли сослуживца и т.д.
Социолингвистическое
изучение малых групп предполагает использование не только собственно лингвистических,
но и социально-психологических методик и теорий. Так, наиболее эффективным
здесь оказывается метод включенного наблюдения (когда исследователь является
членом изучаемой группы). Традиционно же применяемые социолингвистами методы
письменного опроса и анкетирования, достаточно хорошо оправдавшие себя при
обследовании больших совокупностей носителей языка, в отношении малых групп,
как это вполне очевидно, едва ли применимы - во всяком случае, в виде обширных
вопросников, многопрофильных анкет и т.п. (подробнее с постановкой вопроса о
социолингвистическом изучении малых групп можно ознакомиться по работе Крысин
1989а).
В
теоретическом отношении при исследовании речевого общения в малых группах
чрезвычайно важно понятие социальной роли, поскольку смена ролей (одним и тем
же коммуникантом) обусловливает изменения в речевом поведении: в выборе
языковых средств, их сочетаемости друг с другом, в тональности речи (а отсюда -
в интонационных и фонетических ее характеристиках) и т.п. Успешная попытка связать
с теорией социальных ролей вопросы функциональной стилистики предпринята в
работах К.А. Долинина (Долинин 1976, 1978), но применение этой теории к
изучению современной русской языковой действительности находится в зачаточном
состоянии.
3.
Делая акцент на функциональных свойствах языка, на своеобразии его
использования в разных коммуникативных обстоятельствах, социолингвистика,
естественно, не может обойтись без решения задач по исчислению и описанию
типовых ситуаций речевого общения. Создание своего рода ситуативных грамматик,
то есть выявление и эксплицитное формулирование правил речевого поведения
носителей языка в различных ситуациях, в зависимости от разных целей общения, -
как кажется, еще одна, и при этом актуальная, задача социолингвистически ориентированной
науки о русском языке (с этим направлением исследований перекликается
выдвигаемая Е.М. Верещагиным задача описания коммуникативных тактик говорящего
в разных условиях речевого общения: см. Верещагин 1990, 1991).
Единство
принципов описания речевых ситуаций можно обеспечить при такой интерпретации
этого понятия, которая рассматривает речевую ситуацию как некий
структурированный объект, состоящий из нескольких переменных: (1) говорящий
(отправитель речи) и его социальная роль; (2) слушающий (адресат, получатель
речи) и его социальная роль; (3) отношения между говорящим и адресатом
(официальные - нейтральные - дружеские); (4) тональность; (5) цель; (6)
средство (литературный язык, местный диалект, профессиональный
"язык", социально-групповой жаргон); (7) способ (контактный /
дистантный, устный / письменный) [3].
Предполагается,
что изменение значения каждой из переменных ведет к изменениям в
лингвистических характеристиках речевой ситуации: в выборе языковых средств, в
их сочетании друг с другом и т.п. Эти переменные не равнозначны по своему
"весу" в формировании речевой ситуации. Конституирующими являются
социально-ролевые характеристики коммуникантов, отношения между ними (и
обусловленная этим тональность речи) и цель общения. Как это достаточно очевидно,
изменения в значениях именно этих переменных определяют выбор средств
коммуникации: например, в роли сдающего экзамен студент обязан использовать
литературный язык, а в роли приятеля он может (а в некоторых условиях
внутригруппового общения - обязан) переходить на жаргон; два не знакомых друг с
другом человека обычно употребляют нейтральные или официально-книжные средства
(обращаясь друг у другу), используя при этом как устный контактный, так и
дистантный (письменный) способы коммуникации, в то время как между членами
одной семьи или производственной группы вполне естественны разговорные,
стилистически сниженные, просторечные, жаргонные и т.п. слова и конструкции,
раелизуемые как правило в устной форме непосредственного общения; бытовая
просьба (одно из значений переменной "цель") может быть изложена
устно при контактном общении говорящего и адресата (типа: Передайте,
пожалуйста, деньги на билет; Будьте добры, пройдите вперед и т.п.), а намерение
обосновать свою позицию по некоторому вопросу (другое значение той же
переменной) - например, представить доказательство некоей научной теории -
естественнее осуществить при использовании письменного способа общения (при
этом имея я виду тип адресата, но не конкретного человека).
Дифференциация
речевых ситуаций по целям (информация, убеждение, просьба, требование,
обещание, клятва, обвинение, оскорбление, покаяние и т.п.), изучение таких
различий в выборе и употреблении языковых средств, которые обусловлены
различиями в целях коммуникации, невозможны без использования основных
положений теории речевых актов, для которой понятие цели общения является по
существу главным (на этом понятии основаны два других, фундаментальных для
указанной теории, - иллокутивной силы речевого акта и его перлокутивного
эффекта).
Социолингвистический
анализ речевых ситуаций может выявить социальные причины нарушения известных
коммуникативных постулатов (максим) и возникновение коммуникативных неудач. В
частности, в разной социальной среде могут быть неодинаковые представления об успешности
речевого акта, и то, что в одной среде считается коммуникативной нормой, в
другой вызывает недоумение или раздражение. Например, в современном
русскоязычном обществе формулы вежливости (типа будьте добры; не могли бы
вы...; могу ли я попросить вас...), обращенные к носителям просторечия, могут
вызывать у последних негативную реакцию и даже настраивать враждебно по
отношению к говорящему, тем самым являясь причиной коммуникативного провала. С
другой стороны, в интеллигентской среде "не принимаются" некоторые
манеры речевого поведения, характерные для носителей просторечия (более
громкая, чем это необходимо для восприятия в условиях отсутствия внешних помех,
речь; обильная оберучная жестикуляция и т.п.). Это может служить если не
препятствием к общению, то, во всяком случае, причиной, по которой те или иные
представители интеллигентской среды стараются не вступать в контакт с лицами,
речевое поведение которых характеризуется подобными особенностями.
4.
Изучение речевых ситуаций с применением теории речевых актов предполагает
семантический и социолингвистический анализ предикатов, воплощающих в себе
иллокутивные намерения говорящих. Это прежде всего перформативы и
перформативные конструкции типа приказываю, прошу, обещаю, клянусь, могу ли я
попросить тебя, я хотел бы сообщить вам и т.п., а также другие типы предикатов,
обозначающих различные отношения между участниками коммуникативной ситуации:
хвалить, ругать, порицать, пререкаться, перечить, прекословить, грубить,
дерзить, хамить и под. к ситуациям, в которых субъект находится в социально
зависимом положении от адресата: *Молодой сотрудник благоволит к начальству;
*Девочка гневается на отца; *Солдат похвалил командира, и, с другой стороны,
глаголов дерзить, грубить, резать (правду в глаза) - к ситуациям с
"обратным" соотношением статуса субъекта и адресата: *Мать постоянно
дерзит малолетнему сыну; *Учитель грубил ученикам (однако вполне правильно: был
груб с учениками, - предикаты грубить и быть грубым (с кем-либо) не вполне
синонимичны), *Начальник резал правду в глаза подчиненным (см. об этом
подробнее в Крысин 1989б, гл. 5).
Заслуживают
внимание такие причины, по которым перформативы (типа прошу, приказываю, хвалю
и под.) могут замещаться иными способами выражения тех же действий или
намерений говорящего. Нередко эти причины коренятся в социальных и ситуативных
условиях речевого общения. Так, при официальном обращении начальника к
подчиненному вполне уместно использование перформативной формы прошу (Прошу Вас
представить отчет к 15-му марта); при обращении подчиненного к начальнику эта
форма (в устной речи) может выражать лишь подчеркнутую, усиленную просьбу (в
этом случае прошу обычно выделяется и интонационно), если же такое усиление не
требуется, говорящий предпочитает выражать свою просьбу с помощью конкретных
предикатов действия или отношения: подпишите, разрешите, Не могли бы Вы
отпустить меня сегодня пораньше и т.п.
Вообще
разного типа ограничения, накладываемые на употребление тех или иных елиниц, их
сочетаемость с другими единицами, нередко обнаруживают в себе социальные
пружины, и естественно, что механизмы действия этих пружин заслуживают внимания
социолингвистов (в качестве примеров сочетаемостных ограничений, имеющих
социальную природу, ср. употребление местоимения мой в контексте названий иерархизированных
коллективов типа семья, бригада, отдел и квазисимметричных предикатов типа
перекликаться, быть похожим, быть другом и под. - см. об этом Крысин 1989б, гл.
5, 1990).
Страницы: 1, 2, 3, 4 |