Курсовая работа: Семиотика и ее законы
Новый сложный знак
принадлежит, с одной стороны, к «явной культуре», поскольку все знающие данный
язык понимают и осознают, что вновь употребленный новый знак «морда» означает
«лицо», а не морду животного, которой у человека не может быть. С другой
стороны, новый сложный знак принадлежит к «неявной культуре», поскольку знаком
здесь делается, и это важно подчеркнуть, не слово «морда» в новом значении (ни
при каких обстоятельствах это слово не могло бы получить такой выразительности,
просто добавив новое значение к своему списку значений), а самый факт выбора
одного слова из двух, отбрасывание слова «лицо» столь же важно, сколько и
использование слова «морда».
Итак, язык в целом
служит планом выражения для семиотической системы, семиотики более высокого
яруса–стилистики, а стилистика служит планом выражения для семиотики еще более
высокого яруса – внешней стилистики, или семиологии.
Можно пойти от языка и
в другую сторону. Если описывать в общей (т. е. формализованной) форме общие
языковые отношения, то мы получим «алгебру языка», или, что-то же самое,
какой-либо вариант структурной лингвистики. Таким образом, язык в целом будет
для нее предметам описания, или планом содержания. Планом же выражения будет та
система символов, подобная системе символической логики, которая избрана в
качестве формы этой структурной лингвистики.
Наконец, сам язык
имеет, как мы знаем, план выражения – фонемы и звуковые оболочки слов и морфем и
план содержания – совокупность значений слов и значений грамматических
категорий. Поскольку эти значения так или иначе связаны с предметами внешнего
мира, называемыми денотатами, язык называется денотативной семиотикой. План
выражения языка сам построен по семиотическому принципу, так как фонемы в
совокупности составляют план выражения, а звуковые оболочки морфем и слов их
план содержания, то есть значение фонем; значение фонемы заключается в
отличении звуковой оболочки одного слова от звуковой оболочки другого (а уже
звуковые оболочки в целом выражают смысл слова).
Одним из характерных
свойств знака является эквивалентоность. В общей форме закон формулируется
просто: один знак может быть эквивалентен другому. Действие этого закона
связано с проблемой тождества: два знака должны быть различны и в то же время
тождественны в том или ином отношении. Существуют парадигматические и
синтагматические отношения между знаками.
Начнем с
парадигматических отношений. Мы уже видели при описании морфов и фонов,
вариантов фонем, что чем абстрактнее знак, тем меньше у него ограничений в
позиции при употреблении, тем большая у него свобода встречаемости в разных
позициях. Так, из двух фонем меньше ограничений встречает та, у которой меньше
существенных (дифференциальных) признаков, чем у другой фонемы той же
категории: в русском фонема «д» имеет все те же дифференциальные признаки, что
и фонема «т», но сверх того еще признак звонкости, которого нет у «т», значит,
последняя должна иметь большую свободу встречаемости. В русском языке фонема
«т» встречается в общем в том же количестве случаев (позиций), что и «д», но
еще и в конце слова, где она представляет и саму себя и невозможное в этой
позиции «д»: кот = 1) код, 2) кот (животное). В этом случае в конце русских
слов мы встречаемся с эквивалентностью двух знаков, фонем «т» и «д», но
эквивалентностью несимметричной: «д» заменяется через «т», но не обратно.
При движении от фонов к
фонеме или от морфов к морфеме эквивалентность делается более полной: любой из
морфов представляет морфему, любой из фонов – фонему и обратно – фонема
представляет любой из своих фонов, морфема – любой из своих морфов. Явление
эквивалентности при таком движении «вверх» – «вниз» даже как будто значительно
усиливается: чем абстрактнее ярус семиотики, тем больше знаков низших ярусов
этот абстрактный знак представляет. Например, знак детерминации представляет и
отношения между фонами, и между морфами, и между значениями одного слова, и еще
другие конкретные отношения. Но ограничение остается при этом в другом: более
абстрактный знак, хоть и представляет большое количество более конкретных
знаков, однако относится к иной знаковой системе, чем они: знаки символической
логики, когда ими описывается система фонем, принадлежат к иному языку, чем
фонемы; знаки фонем, когда ими описываются и классифицируются звуки речи,
принадлежат к иной семиотической системе, чем звуки речи; бумажка, болтающаяся
на прутике, принадлежит к иной семиотической системе, чем порхающая бабочка.
Все можно обобщить так:
1. В парадигматических
отношениях – при движении «вверх»–«вниз» по ярусам семиотических систем
отношения эквивалентности носят модельный характер: знак одного яруса является
моделью знаков другого яруса, моделирует те или иные его свойства.
2. В синтагматических
отношениях эквивалентность проявляется иначе. Тут возможны такие основные
случаи эквивалентности:
А. Оба элемента
встречаются в одном и том же окружении, в одной и той же позиции. При этом, в
свою очередь, возможны два случая:
Аа) элементы
взаимозаменимы, и при замене все в совокупности, то есть и заменяемые элементы
и их окружение, остаются тождественными, эквивалентными друг другу: между
бревен – между бревнами;
Аб) элементы
взаимозаменимы, но при замене все в совокупности тождества не сохраняет: на
стол – на столе.
Б. Оба элемента не
встречаются в одной позиции. В таком случае их непосредственное сравнение
невозможно, например: я иду – мы идем, невозможно ни я идем, ни мы иду. В этом
случае нужно рассматривать как элемент все сочетание в целом и дальше поступать
так, как в случае А.
Случай типа Б
представляет самый большой интерес для общей семиотики. Во-первых, потому что
он очень часто встречается в низших семиотических системах, таких, где знак не
полностью выделим. Во-вторых, этот случай интересен, потому что очень часто
встречается и в абстрактных семиотических системах типа символической логики,
значительная часть правил которых сводится к правилам установления
эквивалентности, когда эта эквивалентность не очевидна с первого взгляда, то
есть к выявлению скрытой эквивалентности.
2.1.2
Прагматические законы
Поскольку все знаковые
системы, все семиотики, располагаются в континуум, ряд по убыванию
энергетической силы (или релевантности) знака: биосемиотика -> этносемиотика
-> лингвосемиотика (звуковой язык) -абстрактная семиотика и убывание
энергетического уровня знака происходит до тех пор, пока знак, как это имеет
место в абстрактной семиотике, не становится только информационным явлением,
постольку различие между, с одной стороны, материальным знаком и знаковой
системой (соответственно, конкретными семиотиками) и, с другой стороны,
идеальным (соответственно, абстрактной семиотикой) не составляет резкой
границы, а заключается в различии между энергетическими сильными явлениями и
энергетическими слабыми, последние и называются информационными, или в данной
связи идеальными.
Здесь возникает
чрезвычайно важный вопрос об отношении абстрактной семиотики к конкретным –
био-, этно-, отчасти лингво- (поскольку она в определенной своей части –
конкретная семиотика). Вопрос этот важен, потому что абстрактная семиотика –
наука того же типа, что и математическая, или символическая, логика, и,
конечно, было бы очень важно и интересно знать, как, с точки зрения семиотики,
решается вопрос об отношении между абстрактным теоретическим знанием таким, как
символическая логика, и конкретными эмпирическими науками, не вносит ли
семиотика чего-нибудь нового в решение этого вопроса.
Абстрактная семиотика –
явление двойственное. С одной стороны, всякая абстрактная семиотика (например,
структурное описание языка; символическая логика) есть наука, имеющая своим
предметом общие языковые отношения, рассмотренные в абстракции от их
конкретного материального воплощения в той или иной семиотической системе. Как
наука абстрактная семиотика находит себе место в двучленном ряду, состоящем из
конкретного, наблюдаемого, уровня и абстрактного, представляемого, уровня, а
именно: во втором, абстрактном разделе этого ряда. Содержание этой науки
относится к представляемому уровню. Общие языковые отношения представлены в
абстрактной семиотике в наиболее полном и чистом виде. Другой, конкретный,
раздел этого двучленного ряда занимают конкретные семиотики (био-, этно-,
лингво-), предмет которых языковые отношения в том или ином конкретном воплощении.
С другой стороны, всякая абстрактная семиотика есть семиотическая система,
«язык». Как язык абстрактная семиотика занимает место в длинном, многочленном
ряду знаковых систем, открытых к настоящему времени в природе и обществе, члены
этого ряда располагаются по убыванию энергетического уровня. Абстрактная
семиотика в этом ряду занимает последний ярус, воплощая такой язык, в котором
энергетический уровень доведен до минимального предела, а информационный –
выступает поэтому в наиболее чистом виде.
В семиотики нет
никакого двойственного или двоичного, вообще окончательного по количеству
уровней, разнесения языковых явлений, в частности знаков, между или конкретным
или абстрактным уровнем. Уровней может быть любое количество: в современной
семиотике их столько, сколько самих семиотик, с присущим каждой особым явлением
знака, и даже с еще более дробным, ступенчатым делением по уровням знаковости
внутри каждой из них.
В некоторых
семиотических работах признается только два уровня знаковых систем: уровень наблюдения
(конкретный, материальный или называемый еще как-либо иначе) и уровень
конструктов (абстрактный, идеальный) – по аналогии с тем, что имеет место в
научном познании. Особенности абстрактной семиотики как науки переносятся на ее
особенности как знаковой системы. С этой точки зрения знаки относятся к
абстрактному уровню: знак есть идеальное. И знак как идеальное лишь
воплощается, проявляется в материальном явлении. Знак в этом смысле смешивается
с объективно существующим материальным знаком, языковым и другим, и свойства
идеального знака «как конструкта» переносятся, экстраполируются на материальный
знак (Соссюр, Шаумян, иногда Ельмслев) (Зиновьев, 1963 : 125).
Страницы: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8 |